– Не – не – не. Не надо нам таких ситуаций, – усмехнулся я саркастично.

– Да ладно, – махнул он рукой. – Главное, чтобы каждая вещь знала свое место. – Иначе, пользоваться ей будет неудобно.

– Вот и с людьми бывает также, – сказал я самому себе вполголоса, услышав ответ Смирнова.

– Что что, говоришь? – спросил он у меня, не расслышав.

– Да так. Ничего особенного.

– Вовка, ты скоро? – прибежала в купе Маша. – Там Иван ругается, что ты не на посту. И почему рацию не включил?

– Да иду, иду, – заторопился он. В одну минуту завершив свои бытовые дела, он включил рацию. Из неё сразу же зазвучал сердитый голос Ивана.

– Ой. Похоже, надо быть чуточку внимательнее, – ответил он неловко, поняв свою ошибку, а затем побежал в сторону вагона с автомобилем.

– Ты-то, я надеюсь, не будешь вещами сейчас заниматься? – спросил я у Маши.

– Не, – ответила она простодушно, – у меня они уже давно все уложены.

После кратенького разговора, я прилег и незаметно задремал. Позже, Салмана и Никиту сменили Вова с Машей, а Ваня забрался в последний вагон в пулеметное гнездо, вероятно, чтобы просто побыть в одиночестве. Можно было понять его стремление уединиться, ведь меня самого тянуло туда же.

Ближе к вечеру мы остановились возле Канаша, где нам пришлось пропустить идущий транспорт. Тридцать минут остановки рядом с военными позволило дать небольшой отдых ребятам и возможность расслабиться, и после отдыха наш поезд двинулся дальше. К этому моменту я хорошо отоспался и занял пост в вагоне с автомобилем, а Маша, место которой я занял, пошла отдыхать вместо меня.

Время близилось к вечеру. Солнце постепенно уходило за деревья и холмы на западе, освещая природу красивыми желтыми переливами света перед нами. Уже относительно недалеко от Казани, на фоне желтых вечерних красок, Никита поднял боевую тревогу.

Наш поезд постепенно приближался к пресекающей наш путь орде зараженных. Она была большой, но рассредоточенной, между зараженными было по несколько метров, но этой плотности мутантов уже было достаточно, чтобы начать беспокоиться. Опаснее в этой ситуации было больше то, что расчёт военных об их отсутствии здесь был ошибочным. «Если ошиблись один раз, ошибутся и сотню других», – промелькнуло у меня в голове. Тысячами – они шли все в одном направлении, попутно оборачивая на нас свои головы и, провожая взглядом, двигались дальше. Глядя на эту картину из щели бойницы вагона, я постоянно прокручивал слова ученых о мутантах – глухарях, которых не смогли остановить даже военные вертолеты.

Через какое-то время, наш поезд начал пересекать путь движения зараженных, и некоторые особо настырные особи попадались под колеса поезда, не осознавая опасности в лице нас. Мы не стали открывать огонь по зомби и продолжали двигаться дальше чтобы не создать больше шума и не привлечь других, более опасных, тварей.

Внезапно, из рации прозвучало сообщение от Ивана, сидевшего за хвостовым пулеметом:

– Срочно! Ребята, тут большой мутант бежит за нами. Он огромный, ребят! Мне бы, это, помощь не помешала бы.

По моей спине пошли мурашки. «Что, даже до Казани не доехали»? – мелькнули пессимистичная мысль в голове.

– Ало, вы где там? Все, открываю огонь, он нас догоняет, – добавил Иван, и прозвучали звуки выстрела. Зверь издал громкий рев.

Как самый близкий к цистерне человек, я накинул бронежилет с дополнительным запасом магазинов и вышел в стыковочный проход.

– Ребята, я на цистерну. Кто-нибудь, займите пулеметы, сядьте у бойниц и стреляйте по нему, если увидите, – оповестил я товарищей и принялся взбираться на цистерну по лестнице.