– Может, всё-таки не побежишь? Здесь не так уж и плохо. Хорошая еда, крыша над головой, учителя не злые.

– Спасибо, что договорился с братом. Я этого не забуду, Ленни.

Солнце садилось за горизонт, расцвечивая небо разными оттенками алого. Алекс сидел на траве позади сарая для инструментов и глядел на сверкающий вдали мегаполис. Он знал, что вскоре окажется там. Всю жизнь ему казалось, что его настоящий дом где-то среди этих зданий из бетона и стекла. Он мечтал оказаться на ярких от вывесок улицах, быть в толпе спешащих по делам людей. И сегодня он собирался сделать первый шаг на встречу мечте.

Позади него послышался звук шагов по гравию. На землю рядом опустился Ленни. В руке он держал мешок с тёплыми вещами, в которых их было труднее заметить в темноте. Идею с переодеванием подсказал Ленни.

– Здорово, – махнул ему Алекс.

Всю неделю они старательно делали вид, что поссорились и не общаются друг с другом.

– Двинем, как только стемнеет.

– Ага, Марк ждать не будет. Если не успеем, то придётся возвращаться, – с надеждой произнёс Ленни.

– Успеем, я проверил маршрут дважды. Давай сюда шмотки.

Мальчишки сняли летнюю форму и переоделись в джинсы и чёрные курточки. Алекс натянул на голову шапку и стал похож на бандита. А Ленни надел тёмные очки, когда-то принадлежавшие его брату.

– Лучше сними. В них же ни черта не видно.

– Сниму, когда проскочим камеры. Мне ведь ещё возвращаться.

– Тебя всё равно станут подозревать. Ты ведь мой единственный друг, извини.

– Пусть сначала докажут! Я буду твердить, что ничего не знал, – Ленни отважно улыбнулся. – Но лучше бы нам не попасть на эти чёртовы камеры.

Когда наступили сумерки, они двинулись в путь.

Кирпичный забор вокруг приюта был невысоким, но по всему периметру стояли камеры. Проскочить мимо них незамеченным можно было лишь в одном месте – в самом углу забора, где впритык к нему росла ива. Её густая крона полностью перекрывала обзор камерам, а по стволу можно было легко вскарабкаться и спрыгнуть уже за оградой. Так они и поступили.

Под ними затрещали кусты, растущие по другую сторону.

Ленни, которому ветка впилась в ногу, выругался.

– Тихо, – зашипел на него Алекс.

– Я коленку разодрал, похоже.

– Идти сможешь?

– Кажется, да. Просто штаны порвал.

– Всё равно потом выкидывать. Бежим.

Пригибаясь, они затрусили к речке. Она была неглубокая и медленная, перейти её вброд не составило никакого труда. Зато на другом берегу начиналось лесонасаждение из молодых сосен, растущих ровными рядами. Идти между ними по серебристой в свете луны опавшей хвое оказалось легко и приятно.

В глубине души Алекса беспокоило, что они могут сбиться с пути. У него с собой не было ни компаса, ни карты. Телефонов воспитанникам приюта не полагалось, а учебный планшет он решил не брать, чтобы не оставить шансов себя выследить. Единственное, что он с собой взял – это механические наручные часы, подарок Ленни.

– Держи, это отцовские, – однажды он протянул их Алексу.

Металлический корпус красиво блестел на кожаном ремешке.

– Шутишь! Тебе разве не жалко?

– Он нас с Марком бросил. Отдал в приют после смерти мамы, чтобы не мешали ему работать. Сказал, что детям нечего делать в Арктике, да и не разрешат нам жить на нефтяной платформе.

Но Алекса всё равно восхитил такой щедрый подарок. Часы очень ему понравились: он заводил их каждое утро и снимал только перед походом в душ.

В тот раз они с Ленни впервые заговорили о своих семьях.

– Хорошо иметь родственников, – с затаённой завистью сказал Алекс. – У тебя есть брат, который во всём помогает, и отец есть, пусть он и далеко отсюда. А у меня никого.