– Видно, что старается, но двор требует ежедневного внимания… А у Юрика есть другая работа, свои личные дела. Я практически его не вижу. – Она по-детски шмыгнула носом, обиженно покачала головой. – Когда делаю обход, то замечаю: он работал. Но как!? Да еще засветло, а в восемь его нет…

– А вечерами он бывает?

Только теперь на лице Галины Игнатьевны отразилось нечто среднее между любопытством и удивлением.

– Что-то я с вами разговорилась. – Она смерила его пристальным взглядом.

– Почему у вас такой интерес к нему? Вы с его основной работы? Так он всюду справляется.

– Нет! Хочу повидать старого знакомого. Поэтому интересуюсь, в какое время проще его застать.

– А-а… тогда утром. – Если поначалу она боялась потерять крепкого и непьющего работника, то теперь вмиг утратила интерес к Алексину и, чем-то опять озабоченная, отвернулась.

После семи вечера Степан Михайлович появился у стоянки №5. Со слов Галины Игнатьевны, дворник Федоров для работы предпочитает утренние часы, то есть преждевременная встреча с ним исключается. Отмычкой он открыл простенький амбарный замок на дощатой двери, по-свойски вошел внутрь. Если кто и обратил на него внимание, то, благодаря его уверенности, наверняка посчитал работником из ЖЭУ. Несколько минут привыкал к полумраку и непривычным запахам. Необходимо было проникнуться образом жизни дворника, понять его психологию, чтобы выработать форму общения. Конечно, у Степана Михайловича, как у всякого профессионального ищейки, в работе присутствуют азарт и потаенная надежда на крупное открытие. А вдруг… И он мобилизовал все внимание на содержимом шлакоблочной постройки.

Вряд ли обнаруженный хлам состоял где-нибудь на учете, на такое имущество не позарится даже последний босяк. У дальней стены можно насчитать немногочисленный инвентарь: потрепанная метла, ржавая совковая лопата с присохшим цементным раствором, железные грабли, помятое ведро, тележка с покосившимся единственным колесом… На стенах развешено барахло тоже не лучшего качества: мотки проволоки, полусгнившие детские санки, залатанная спецодежда на все времена года. В центре глинобитного пола навалена куча разноцветной ветоши, рядом аккуратно сложена металлическая арматура. К ним-то и стал подбираться Степан Михайлович. Интуиция, что ли?.. Скорее всего, сказывался опыт. В мусоре всегда что-нибудь затеряется или отыщется, хочет того Юра или нет.

Алексин переступил через обрезки чугунных труб, аккуратно разгреб кучу тряпок и – замер, приятно пораженный находкой. Под грудой тряпья скрывалась светло-голубая хлопчатобумажная рубаха. Нормальная мужская рубашка, все пуговицы на месте. Хоть сейчас надевай, и – вперед с метлой. Хозяйственный человек, каким является Юрик, не станет выбрасывать добротные вещи. И нет в находке мистики, просто сказалась профессиональная интуиция. Сыщик ни разу не отклонился от прямого пути, и, надо же, обнаружил серьезную улику. Или нет? Правая манжетка заскорузла бурым цветом, ближе к локтю рукав расцвечен брызгами того же цвета. Конечно, их происхождение может быть самым невинным. Краска или производственная травма. Рубаха могла появиться еще задолго до Федорова. И все же есть материал для изучения.

Степан Михайлович вынул из кармана малюсенький ножичек – на брелке, сделал соскреб с бурого пятна, упаковал возможную улику в лоскуток полиэтилена, найденного тут же. Хотел было удалиться, но в последний момент почувствовал какую-то неудовлетворенность и вновь стал перебирать пеструю ветошь. В принципе его профессиональный интерес очень походил на азарт игрока: вот-вот он сорвет большой куш. И предчувствие близкого выигрыша не обмануло его – в куче спутанных тряпиц он разглядел цветную фотопленку. Грязная и скомканная, она может оказаться серьезным документом. Впрочем, для романтического человека любая фотография несет огромную информацию. Разыгрывается воображение, изображения наполняются духовной содержательностью, объекты оживают и становятся в один ряд с близким окружением. Всегда присутствует интерес, вызванный необузданной фантазией. Пусть на пленке не окажется прямых улик, но люди могут оказаться с ближайшей территории, и, очень вероятно, в кадры попали Кондаковы, дворник Федоров или кто-нибудь из их знакомых. Также немаловажны отпечатки пальцев. И вообще, чертовски интересно прикоснуться к незнакомой истории и, возможно, чьей-то интимной жизни. Как говорится, мечтать не вредно, а даже очень полезно для повышения жизненного тонуса.