– Правильно думаете. Общалась она со многими людьми, например, с моим руководителем – Юрием Георгиевичем… Кстати, очень порядочный человек, чтобы портить кому-то жизнь. Есть еще некто Дмитрий Васильевич – начальник цеха водопровода и канализации на заводе. Снабжал Лену товарами, которые поступали на завод по бартеру. Она со своей стороны проверяла у него очистные сооружения. Так что сложились рабочие и вполне дружеские отношения… Давал в пользование личный автомобиль.

– Сам возил?

– Редко. Позже этим занимался его сын – Игорь. Лена упоминала о нем. Говорила, высокий и красивый. Обычные дежурные слова, когда хотят кого-то выделить и похвалить.

– А возраст?

– Просто молодой человек. Офицер.

Ого! – подумал Степан Михайлович. Разговор как бы раскручивал клубочек с явной тенденцией к решению задачи – от светлых красок в описании супружеской пары к сомнительным связям и пользованию должностным положением в личных целях.

– Значит, появлялся повод для ссор.

– Трудно сказать. Все зависит от конкретных людей. И говорят кто во что горазд, всем рот не зашьешь. Обычно вспоминают про бесплатный сыр в мышеловке. Вы тоже так подумали? – Татьяна Юрьевна внимательно взглянула на Алексина. Не обнаружив должной реакции, продолжила все таким же ровным мягким голосом: – Как говорится, не дал – один грех, а дал – так сорок грехов. Она же всех продуктами отоваривала… Виктору тоже не нравились деловые знакомства жены с корыстной целью. Задевало мужское самолюбие… Однажды высказал ультиматум. Она всерьез не приняла, уехала с Игорем за продуктами. Как раз перед новым годом, поэтому и отправилась за деликатесами. Что у нее с мужем из-за этого в точности получилось, не знаю. Только она обиделась, уехала развеяться на базу отдыха. Так и объяснила ему, дочку оставила… Витя сильно переживал, решил объясниться, поехал следом… очень расстроился.

– Не нашел ее? – не сдержался Степан Михайлович. – Ведь так!?

– Что потом произошло, не трудно догадаться. Он не спал две ночи, нервничал, глушил себя водкой. Она после возвращения упорствовала в обмане… не знала о его контрольной поездке. Так он оплеуху отвесил.

– Вот как! – усмехнулся сыщик. – Драчун получается.

Федорова удивленно посмотрела на повеселевшего Алексина, но, сама обладая достаточным опытом и природным умом, как будто его поняла. Факт циничного убийства ничего не может вызвать кроме тошноты и негодования, в то же время приятно увидеть в поступке Кондакова хоть какие-то естественные человеческие проявления.

– Очень даже мирный парень. Не какой-нибудь тюхтя. И в душе настоящий поэт. – Она заметила ироническую улыбку и сделала небольшую паузу. – Напрасно смеетесь. Был мастером спорта по классической борьбе. Кстати, в былые времена поэты доказывали свою правоту кулаками. И есть люди не склонные к поэзии. Взять к примеру врача… для такого специалиста секс – всего лишь необходимая физиологическая потребность без духовной составляющей. Поэт же все идеализирует, для него измена – не просто предательство, а намеренное убийство, не имеющее оправданий. И я на него однажды обиделась, когда он девочку-ребенка сравнил с чистым космосом, в котором мириады ярких звезд, а у зрелой женщины космос завален всяким хламом и смердит.

– Яркое сравнение. Налицо факт провокации насилия. Ладно хоть не убил.

– У вас, господин сыщик, профессиональная болезнь, вы любое событие рассматриваете с криминальным уклоном. Он не ее, а себя ударил. Вы хоть понимаете!? Его крайность могла проявиться только в самопожертвовании. И не удивляйтесь, есть люди бескорыстные. Сейчас много говорят об Армии на контрактной основе, но невозможно представить себе солдата закрывающего собой амбразуру за деньги. А он бы мог в душевном порыве.