– Джеймс решил прочесть нам короткую лекцию по поводу истории возникновения Хэллоуина, – рассмеявшись, ответила за мужа Лили. – Считает, что прежде, чем мы перейдем к обсуждению организационных вопросов и распределению обязанностей, надо изучить теоретическую часть: выяснить, откуда взялись традиции наряжаться в духов, привидений и вырезать фонари из тыкв! Никак не может избавиться от своих академических привычек!

– Браво, Джеймс, очень будем рады вас послушать! Это очень верный подход, – поддержал Манн смутившегося было археолога, попутно наполняя детские тарелки салатом. – Практика без теории – слепа, как сказал кто-то из великих. Ничего, если мы будем при этом обедать? Есть очень хочется! Такое ощущение, что съел бы сейчас и сырую тыкву, отобрав ее у какого-нибудь зазевавшегося привидения!

Сидевшие за столом дружно рассмеялись. Громче всех смеялся обрадованный археолог.

– Приятного аппетита, господин генерал! – воскликнул он, поднимаясь со своего места. – Обедайте со спокойной душой! Это меня совершенно не смутит! Рад, что вы разделяете мою точку зрения. Лекция будет короткой и никого, я надеюсь, не утомит. Итак, я продолжу, друзья мои! Самайн! Вот как на староирландском языке назывался этот праздник в те давние, мрачные и тоскливые времена, когда людям жилось крайне тяжело и безрадостно. Они часто наделяли сверхъестественными способностями все вокруг себя, поклонялись силам природы и духам предков. Так вот, Самайном у кельтов, живших больше полутора тысяч лет назад, назывался осенний праздник урожая и приходился он ровно на конец октября. Кстати, именно так ирландцы потом окрестили целый месяц, который мы сегодня называем ноябрем.

– То есть, изначально это был праздник урожая, Джеймс? – уточнила Софья, внимательно слушавшая англичанина. – А почему тогда он был мрачным? И при чем тут сверхъестественные силы?

– Дело в том, Софи, – ответил Джеймс, – что это был не просто праздник урожая. В те времена люди были крайне не уверены в завтрашнем дне. Это сегодня у большинства из нас есть крыша над головой, еда на столе, счета в банке и даже медицинская страховка. И пусть мы тоже очень зависим от кризисов и разного рода потрясений, но наша жизнь и не сравнится с той, полной трудностей и лишений, что вели наши предки. Сегодня жив, завтра – мертв, и это считалось обыденностью. Смерть всегда была очень близко. Оттого-то полторы тысячи лет назад на земле современной Северной Ирландии у кельтских племен и зародился праздник, связавший воедино веру в духов и тревогу за свое будущее.

– И что он означал? – поинтересовалась Тереза, попутно следя, чтобы близнецы не опрокинули на себя тарелки с салатом. – Что именно они праздновали, Джеймс?

– Видите ли, Тереза, – с готовностью откликнулся Джеймс, радуясь, что аудитория интересуется поднятой им темой, – для кельтов Самайн – день тридцать первого октября – делил год на две половины: светлую и темную, предвещая холодные и тяжелые времена. В этот пограничный день, как считалось, границы времени и пространства стирались, и словно открывалась неведомая дверь в царство мертвых. Так вот, целых три дня до самого Самайна и три дня после него люди жгли костры, приносили жертвы духам предков и молили их о помощи.

– Помощи? Но какой? – задал вопрос молодой Спанидис.

– Пережить долгую и холодную зиму! – ответил Джеймс, повернувшись к греку. – Не заболеть, не стать жертвой хищных зверей, не умереть с голоду, – вот о чем они и молили своих предков. Считалось, что в эту неделю, пока горят костры Самайна, духи предков сходят на землю и внимают мольбам своих потомков. Так считали язычники вплоть до прихода на землю будущей Британии католического христианства… Кстати и сегодня на севере Шотландии и Ирландии все еще принято проводить ритуалы для успокоения мёртвых и рассказывать ночью тридцать первого октября легенды о предках.