– Секрет Полишинеля!22 – сердито махнул рукой Манн. – Расстрою вас, старший инспектор, но стоило мне только затронуть этот вопрос, – взбешенный Литвинов в моем присутствии позвонил сперва одному своему партнеру, потом другому, и все они в один голос подтвердили по телефону, что уже с месяц как прекрасно осведомлены о предстоящей продаже части акций компании и целиком и полностью одобряют этот шаг, который «позволит привлечь в компанию значительный объем западных инвестиций». Причем, что характерно, говорили оба как по писаному. Вот так! А что касается заезда, спора и контрольного пакета акций, – вообще, мол, – коммерческая тайна, и посвящать нас в нее без каких-либо на то серьезных оснований они не обязаны, тем более что мы не российские компетентные органы, и деятельность российской компании не в нашей юрисдикции. И пока не будет доказана прямая связь смерти юриста с его работой в «Зодиаке», никаких документов мы не получим. Вот так мягко, вежливо и ненавязчиво все трое послали нас в туманную даль.

Раздосадованный Манн хищно впился острыми зубами в хрустящую нежную мякоть круассана и стал быстро жевать. Постепенно выражение его лица смягчилось.

– Подготовились, – заметил Смолев, внимательно выслушав друга. – Наверное, и юриста нового уже нашли? Не с его ли это подачи? Слишком четкие формулировки, не находишь?

– Угадал, – кивнув, подтвердил генерал не раньше, чем прожевал и проглотил все до кусочка. – Более того, и юриста по международным делам, и двух адвокатов по уголовным. Все трое прибудут из Афин, один русский из Москвы и два местных грека. Послезавтра будут первым самолетом. Все флаги, понимаешь, в гости к нам… Будут из нас душу вынимать. Греков я знаю, – очень известное адвокатское бюро. Сильные ребята. Если за дело возьмутся, – развалят на раз! Если у нас не будет железных доказательств, разумеется.

– То есть, запретить заезд мы не можем? – удрученно уточнил старший инспектор. Было заметно, что он расстроен.

– А основания?

– Один из них, возможно, подозревается в уголовном преступлении, – упрямо не сдавался Антонидис. – А, возможно, что все трое – в сговоре! У нас есть труп, орудие преступления и мотив: юрист слишком много знал! Что, если они все трое были заинтересованы в его смерти? Недаром они сейчас так слаженно запели? Я по-прежнему подозреваю каждого из них!

– Это все фантазии, – раздраженно буркнул Манн, тщательно вытирая бумажной салфеткой пальцы, лоснящиеся после выпечки. – Доказательства есть? Нет доказательств! Где йогурт? А, вот он! – генерал пододвинул к себе мисочку с йогуртом, съел пару ложек и уже спокойнее продолжил: – Была бы хоть одна явная зацепка – я бы нашел способ их задержать, уж поверьте! И не то что три юриста, тридцать три меня не остановили бы! Но что мы им предъявим послезавтра? Домыслы? Хотите стать посмешищем на всю Грецию? Эти язык за зубами держать точно не будут, непременно дадут пару интервью о беспомощности островной полиции. Или о полицейском произволе на Наксосе. Вам что больше нравится? Ищите доказательства, старший инспектор, ищите! Более того, ваши «подозреваемые» не пытаются же покинуть остров, остаются в пределах вашей юрисдикции… Кто мешает вам вести следствие и найти преступника? Никто? То-то! И не надо так скисать лицом, – ничего еще не потеряно!

– Это точно, – поддержал генерала Алекс. – Кстати, старший инспектор, что с результатами экспертизы по пробкам?

– Очень интересно! – оживился полицейский. Лицо его, и впрямь недавно совсем было погрустневшее, разгладилось, а в глазах загорелся привычный огонек охотника, идущего по следу. – В обеих пробках найдены остаточные следы анилина. Следы иглы почти полностью уничтожены штопором, но в одном месте пробку пытались, видимо, проткнуть дважды, и след сохранился. Но! – Антонидис возбужденно указал пальцем в потолок, едва не опрокинув локтем кофейник. – Как утверждает эксперт, судя по размеру и форме отверстия, игла, которой протыкали пробку была гораздо массивнее, чем у тех шприцев, что пропали у доктора. Намного массивнее и прочнее. Эксперты сейчас пытаются определить, что это могло быть. Вывод: шприцы доктора не имеют отношения к убийству! Но почему они пропали? Кому и для чего они понадобились?