Впрочем, может, и плевала.

Кстати, мельком, издалека я видела статую Единой - на одной из площадей, которую Март назвал "лиловой". На первый взгляд, статуя как статуя, женщина как женщина, обнаженная, впрочем, фигового листа на интимных частях тела не исключаю - мой взгляд, мазнув по стройной каменной фигуре, неожиданно зацепился за нечто совершенно иное.

Листок из местного бумагоподобного сырья бессовестно трепыхался на фонаре в полтора человеческих роста, изящном, изогнутом, больше всего напоминавшем колокольчик, вырезанный из зеленоватого металла - по виду того самого, из которого здесь делали деньги. Совершенно замечательный фонарь, со стеклянным колпачком-цветком наверху, но дело было всё-таки не в нём, а в приклеенном листке. С моим хмыровым портретом по центру. Похожий показывал мне королевский следователь Лигран.

Я застыла перед трёклятым фонарём, не в силах отвести глаз от искусно нарисованного лица молодой женщины в обрамлении чёрно-бирюзовых волос, понимая умом, что она - это я, но до последнего не принимая этот нехитрый факт.

Она - это я. Меня действительно ищут. Меня могут найти в любой момент!

Я отшатнулась и врезалась в стоящего за спиной Марта, а тот ухватил меня за локоть и потащил прочь.

- Тише, тише, тише, - вполголоса бормотал он. - Агнесса, не дёргайся так, ты привлекаешь к нам слишком много внимания. И не смотри на меня с таким видом, будто я превратился в кварка. Улыбочку, улыбочку, лирта, и мы спокойно уходим, как ни в чём не бывало, ну же, всё в порядке, моего-то лица там нет, в случае чего мы незнакомы, запомнила?!

Я со всей силы дала ему локтем под рёбра:

- Слушай, ты..!

- Это же была шутка, чтобы тебя отвлечь, - простонал Март, не выпуская меня из рук. - Агнесса!

Мы отходим прочь от площади, и я снова жалею, что не представляю, как обуздать свой донум.

Может, и нет никакого дара? А тот перенос - просто случайность, магический выверт этой странной реальности...

- Что там написано? Под рисунком.

Март приподнимает бровь.

- Есть варианты?

- Конечно, есть, - сердито ответила я. - Хотелось бы узнать, кто из двоих садистов-извращенцев за меня взялся. Ставлю, конечно, на королевскую полицию, но и жрецов не исключаю.

И Март смотрит на меня, пристально, серьёзно, даже, пожалуй, слишком серьёзно для такого дурачка. И вдруг притягивает к себе ближе, обхватывает ладонями лицо, утыкается лбом в лоб.

- Ты чего?

- Мне кажется, на нас смотрят. Сделаем вид, что увлечены друг другом.

А мне кажется, кто-то врёт и не краснеет.

- Кто именно из жрецов тебя допрашивал?

- Лирт Веритос, если я не путаю имя. По виду главный. Длинные сиреневые волосы и взгляд уверенный.

Не то что бы в близости наших лиц было что-то особенное. И я была уверена, что Март не будет пытаться меня поцеловать, у него даже в мыслях такого нет, и всё же чужое тёплое дыхание касалось кожи, мысли путались.

- Почему ты назвала их садистами?

- Ну, насколько я понимаю, жреческий донум заключается в определенном... подчинении воли, - а может, Март - тоже жрец? Иначе как можно объяснить то, что я не чувствую в себе сил сопротивляться? - Им нет нужды запугивать или угрожать. Один только взгляд - и ты сам себя задушишь собственными руками. Непередаваемые ощущения, - от одних только воспоминаний мурашки бегут по телу.

- А следователь? - Март не задаёт вопросов и не выказывает никакого удивления, из чего напрашивается вывод, что с методами и талантами жрецов он знаком.

Интересно, откуда.

- А тот попросту пытался запугать и полапать, - хмыкнула я, и руки моего случайного спутника, ставшего вдруг таким важным и почти уже родным, больно сжались на плечах.