"О трусах", - мысленно закончила я.

- Помоги хоть застегнуть это хмырово платье, - надеюсь, горечь в моем голосе достаточно горькая, чтобы пробудить хоть каплю мук совести в этом каменном сердце.
Может, некроманты все такие?

- Конечно, лирта. К вашим услугам, - он встал за моей спиной, близко-близко, я ощущала это более чем отчётливо.
Прошла секунда, другая, третья - ничего не происходило. Март просто стоял за мной, не прикасался, а... смотрел?

Зачем?

Тишина потихоньку начинала звенеть, и никто из нас, казалось, не был в силах ее нарушить.
А потом я почувствовала мягкое прикосновение рук. Март сдвинул мои волосы в сторону, тёплое дыхание согрело плечи, по предплечьям и вдоль позвоночника побежали мурашки, и я невольно задержала дыхание. Пальцы коснулись поясницы, словно бы случайно задели обнажённую кожу.

Пуговица.

Пуговица.

Пуговица.

Попыталась сконцентрироваться на счёте, но не смогла. Никто и никогда не одевал меня, да что уж там, будем честны – и не раздевал тоже. И этот контакт через преграду такой тонкой, скользящей ткани оказался слишком волнующим, слишком… интимным. Медленно-медленно поднимающиеся наверх пальцы, преодолевающие, будто ступеньки, неудобные тугие застёжки, словно обещали что-то необыкновенное по завершению своей нелёгкой миссии, хотя казалось бы, наоборот. Разве не логичнее раздевать симпатичную тебе девушку, а не одевать?

Я слегка наклонила голову, зачем-то подставляя голую шею. Преграда последней пуговицы была преодолена, и мы снова замерли, я – в томительном предвкушении, и он, с мыслями, для моего понимания неподвластными, но резкий стук в дверь заставил меня отшатнуться и прийти в себя.

16. Глава 16.

Рук с груди я так и не убрала, но как никогда хотелось прижать ладони к пылающим щекам. И пнуть, пнуть что-нибудь, не в силах справиться со смущением, злостью на саму себя и неуместным, беспричинным, но таким болезненно-горьким разочарованием.

- Войдите, - как-то хрипло отозвался Мартен, дверь открылась, и на пороге показалась женщина лет тридцати. Её светлые волосы были уложены в замысловатую причёску, платье такого же, как и у меня, бирюзового цвета словно бы стекало с точёной стройной фигурки.

Против воли, я уставилась на её грудь - может, это тоже какой-нибудь там донум? Или магический силикон? Все ровненько, гладенько, как у куклы Барби.

Надеюсь, что и на ощупь будет пластмасса пластмассой, а то вдвойне обидно.

- Ма-артен! - слегка нараспев произнесла женщина. - Дорогой, ты нас совсем забыл! Но приходить в дом утех и утешений со своей женщиной ещё более неприлично, нежели приходить в пивнушку со своей бутылкой, тебе не кажется?!

...Надеюсь, что у неё там воздушные шарики. Ткнёшь - и лопнут нафиг.

- Прости, Кларисс, но я пришёл и уже убегаю, моё сокровище, - Март заискивающе улыбнулся и слегка отступил, а я мысленно скривилась и плюнула - тоже мысленно. - Есть не самые приятные, но неотложные дела всего на пару дней, а так я был бы весь с потрохами твой. Вот, оставляю вам Агн... эмм, лирту Камиллу! Покормите, покажите, где можно привести себя в порядок, с одеждой у неё какое-то непонимание, она, гм, не из столицы, из глухой провинции, не очень-то разбирается в местной моде. Одним словом, вручаю её в ваши надёжные заботливые руки!

Гад.

Надо полагать, применение "надёжным и заботливым" он находил не раз и более чем виртуозно. "Моё сокровище"! "Был бы весь твой"! Тьфу.

- Нет таких неотложных дел, которые нельзя было бы отложить до вечера, - беззаботно отмахнулась Кларисса, судя по манерам, хозяйка этого небогоугодного... нетиратаугодного местечка. - Как раз сегодня мне крайне понадобятся услуги хорошего некроманта!