– Бери, парень. Покуришь, и полегчает.

– Спасибо, друг! После такого и пить бросишь, – с вымученной улыбкой ответил Петр.

– Война… Всяко бывает, – сержант не стал развивать разговор и, обогнув минометную батарею, прошел вглубь дворов.

Там стояла полуторка, в ее кузове лежали трое раненых, над ними хлопотала молоденькая медсестра. Услышав шум шагов, она подняла голову и, увидев сержанта, принялась распекать:

– Костя, где тебя черти носят? Сколько можно ждать? У меня один тяжелораненый!

– Я что, это Ильин задержал?

– Сдался мне твой Ильин! Мы едем или нет?

– Едем! – не стал дальше препираться сержант и поторопил Петра: – Товарищ старший лейтенант, садитесь в машину! Время не ждет!

Петр мялся и не решался спросить, куда и зачем его везут, – слова комом застряли в горле. Он все еще не мог понять: то ли свободен, то ли находится под арестом. Задорный голос медсестры положил конец сомнениям:

– Давайте к нам, товарищ старший лейтенант! Или боитесь, что покусаю?

«Я свободен?!!» – Петр все еще не мог поверить в чудесное освобождение. Не почувствовав своего тела, он легко оттолкнулся от земли, перемахнул через борт полуторки и опустился рядом с медсестрой.

– Ну, прям орел! Смотри, чтоб Настюха перья не пощипала, – хмыкнул Константин.

– Чего-о-о!? Ах ты, петух недорезанный! Покукарекай мне! – пригрозила она ему.

– Тихо-тихо! Все, молчу, – прикусил язык Константин, запрыгнул на подножку и поторопил водителя: – Давай вперед, Илюха!

Простуженно чихнув двигателем, трудяга-газончик тронулся в путь. За рулем находился бывалый водитель и, несмотря на кромешную темноту и распутицу, каким-то шестым чувством находил дорогу. До штаба 6-й армии Юго-Западного фронта было чуть больше пятнадцати километров, однако путь к нему растянулся на всю ночь. Не один раз Петру, сержанту и медсестре приходилось выталкивать машину из кювета и дважды пережидать налет гитлеровской авиации. К месту они добрались перед рассветом. Константин уверенно ориентировался в лабиринте узких улочек и приказал водителю остановиться у двухэтажного кирпичного дома.

Петр, простившись с медсестрой, спрыгнул на землю, одернул бушлат и присоединился к Константину. Тот уверенно направился к служебному входу. На крыльце дорогу им преградил часовой и потребовал:

– Пароль?

– Ростов, – назвал Константин.

– Новочеркасск, – прозвучал отзыв часового, и он уступил проход.

По узкой деревянной лестнице Петр и Константин поднялись на второй этаж и остановились перед деревянной перегородкой. Из-за нее выглянул дежурный офицер, старший лейтенант, и спросил:

– Вы к кому?

– К капитану Рязанцеву, – ответил Константин.

– От кого? – уточнил дежурный.

– От лейтенанта Макеева, – пояснил Константин и передал ему запечатанный пакет.

Дежурный отложил его в сторону и распорядился:

– Подождите внизу в комнате временно задержанных.

– А это где? – уточнил Константин.

– Вас проводят, – и, выглянув в коридор, дежурный окликнул: – Семенов? Гена?

– Я! – отозвался тот.

– Отведи ребят в кандейку!

– За мной! – позвал Семенов и энергично зашагал по лестнице.

Константин и Петр проследовали за ним в тесную с одним окном комнату. Колченогий стол, на котором лежала стопка газет, и тускло светившая керосиновая лампа да две лавки, стоявшие по стенам, составляли всю обстановку.

– Ждите здесь! Без разрешения дежурного по отделу помещение не покидать! – предупредил Семенов и оставил их одних.

– Присядем, как говориться, в ногах правды нет! – предложил Константин и, подсев ближе к лампе, зашелестел газетами.

Петр занял место напротив и, откинувшись к стене, ушел в себя. Он пытался осмыслить события последних нескольких часов и понять, чего ему ждать от встречи с Рязанцевым, подписавшим злосчастную ориентировку по розыску фашистских агентов и пособников, в которой значилась фамилия Прядко.