– Враги пробрались в советскую власть, чтобы веру в нее у народа подорвать.

– Та-а-ак, с врагами понятно, а как с властью?

– В каком смысле?

– В прямом. Что о ней думал?

– Э-э-э, – не знал, что сказать Петр.

– Наверно, обида была? Ты ей верно служил, а она тебя под трибунал.

– Не, Павел Андреевич, я ее с Рохлисом не путал.

– Оставь его в покое! Если думаешь, я старое решил ворошить, то ошибаешься.

– Павел Андреевич, о чем вы? У меня этого и в мыслях нет! Вы меня, можно сказать, с того света вытащили. Я вам по гроб обязан! Я…

– Перестань! Речь не обо мне, а о том, как тебе выполнить задание и живым вернуться. А для это надо с одним важным вопросом разобраться.

– Каким?

– Скажу, но сначала ответь: как ты относишься – нет, не к Рохлису – с ним все понятно, а в целом к органам?

– Н-у-у, как и все.

– Это не ответ. Боялся? Ненавидел? Ну, уж точно, не любил, – продолжал допытываться Рязанцев.

Петр смешался и, опустив глаза, невнятно пробормотал:

– А за что вас любить. Я…

– Давай-давай, дальше.

– По правде говоря, ничего хорошего я от вас не видел. Не успело заглохнуть дело по ГСМ, так меня с другого конца зацепили. Бойцы на складе языками чесали, а опер им антисоветскую агитацию начал шить. Я уж не говорю про Макеева. Этот меня с ходу в шпионы записал! Если бы не вы, то червей бы уже кормил!

– Выходит, тебе не за что нас любить? – заключил Рязанцев и следующей фразой снова поставил Петра в тупик: – А уж ненавидеть нас и советскую власть причин было более чем достаточно.

– Как?! Вы что?!

– Вот тебе и решение проблемы с абвером.

– То есть… – Петр осекся и в следующее мгновение, просветлев лицом, воскликнул: – Павел Андреевич, я все понял! На этом строить легенду!

– Совершенно верно! Ничего не надо накручивать, только боком выйдет! Будем идти от жизни.

– А если сюда еще Макеева приплести, то точно поверят.

– Плети-плети. И не стесняйся костерить нас на чем свет стоит, – с улыбкой произнес Рязанцев и предложил: – А теперь чайком побалуемся.

В тот день к обсуждению операции они больше не возвращались. Рязанцев дал Петру время отдохнуть и как следует осмыслить ситуацию. Но гибкий и изобретательный ум разведчика не знал покоя: утром он предложил Рязанцеву легенду внедрения в абвер. Опытному контрразведчику в ней почти ничего не пришлось исправлять. В оставшееся до заброски время Петр с Кулагиным занялись изучением маршрута выхода в расположение гитлеровцев и доработкой способов связи.

12 января Рязанцев доложил в Особый отдел фронта о готовности зафронтового агента Гальченко к участию в операции «ЗЮД» и уже вечером получил разрешение на ее проведение. В ночь с 14 на 15 января Петр под видом дезертира-перебежчика перешел линию фронта. Его появление в блиндаже гитлеровцев вызвало переполох. Мордастый фельдфебель схватился за автомат, остальные застыли свечками и таращились, как на страшное приведение, обросшее густой щетиной и оттого имевшего еще более зловещий вид, русского старшего лейтенанта.

Конец ознакомительного фрагмента.