До двенадцати осталась всего минута. Я сел и уставился на часы. Глаза не выдерживали напряжения и начали слезиться, и пока я их протирал, действие началось.

Бом! Бом! Бом!

Я внимательно рассматривал молотобойца, пару раз попытался вырвать у него молот, заглядывал за сами часы, надеясь увидеть какую-нибудь открывшуюся крышечку, ящичек, дырочку. Но ничего. Ничего нового не произошло. Расстроенный, я лег на диван и попытался заснуть.

«Призрак приходил как раз после боя часов. Вдруг он и здесь меня найдет?» Я старался лежать и не шевелиться. «Может, призрак просто не заметит меня на диване, пока спинка меня полностью закрывала?» Мысли, посещавшие мое сознание, были довольно глупы, ну а что тут еще оставалось думать? В принципе, я очень хотел заснуть. Надеялся закрыть глаза, а затем открыть и увидеть наступившее утро. Но сон пока не приходил. «И где только его черти носят?» Думал я конечно же о сне, а не о призраке. Как-то не мог я перестроиться и называть его женщиной. В целом, я бы не был против женского общества, но не призрачного же!

Мысли, одна другой краше, мучили меня, не давая заснуть. Я лежал и слушал относительную тишину замка. Но, кроме обычных потрескиваний и непонятных шорохов, ничего подозрительного не слышалось – ни стуков в двери, ни шагов, ничего странного или страшного. И все же мне хотелось так вжаться в диван, чтобы на поверхности от меня вообще ничего не осталось.

Даже не знаю, сколько я промучился, но в конце концов организм вырубился. Он лучше меня понимал, что надо делать, ему не было дела до моих мыслей и чувств, он хотел отдыхать. Он и спорить не стал, как решил, так и сделал.

Утром организм тоже решил все за меня – взял и разбудил. Впрочем, это совпадало с моими желаниями.

Выспался я так себе, еще и шея слегка побаливала, все же подлокотник – это не подушка, но после нескольких разминочных движений шея почти пришла в норму.

– Кажись, даже выспался.

На часах было без четырнадцати одиннадцать. Впереди был целый день. День, который должен был принести полезные результаты. Я очень на него рассчитывал.

С некоторой опаской я заглянул в свою комнату, посмотрел, что там ничего не изменилось, чему немало обрадовался, и с более легким сердцем пошел умываться. Затем, естественно, завтракать (завтрак получился весьма скомканным, слишком уж я торопился) и только потом, закончив утренний ритуал, направился к лабиринту.

План, который выглядел прекрасно нарисованным вчера, сегодня уже не казался настолько уж удачным. Но, в принципе, разобрать все повороты и тупики я мог, хоть и с некоторым трудом. Но план планом, а использовать клубок нужно было обязательно. На всякий случай я еще захватил с собой карандаш – мало ли, что я там сверху увидел, вдруг внутри все окажется как-то не так и придется что-то дорисовывать? И не зря. Два раза я свернул не туда, потребовались уточнения. После дорисовки я присел рядом с лабиринтом и постарался пройти весь путь без ошибок на листе, затем, когда убедился в том, что тот верен, очень тонкой линией прочертил этот путь и только тогда вновь был готов идти.

– Пройти без ошибок? Да раз плюнуть!

Я рванул к своей цели. Про «раз плюнуть» – это, конечно, было некоторое преувеличение, в сумме получалось, что повозился я изрядно. Что ж, на этот раз мои старания должны были привести к результату.

Я шел, постоянно сверяясь с планом, стараясь не сделать ни одного лишнего шага. Уж не знаю, как должен был работать механизм, если таковой был, но, судя по всему, как-то мои движения фиксировались. Может, это были чувствительные плиты под землей, может, какие-нибудь незаметные фотоэлементы, не знаю, да и какая разница, главное результат.