Сторонники СССР были уверены, что это более позднее захоронение и обнаруженная археологами гробница принадлежит сыну египетского фараона.

Конечно, сейчас в двадцать первом веке, мировая наука шагнула вперёд до такой степени, что с помощью образцов ДНК может творить чудеса.

А в те далёкие годы второй половины прошлого века на раскрытие тайны и решение спорного вопроса учёных, в Каир съехались лучшие умы всего мира.

Среди приглашённых находились представители известного на весь мир, Федерального бюро расследований США, а также три посланца от не менее известного в то время, Комитета государственной безопасности СССР.

Сначала для решения спорного вопроса в гробницу вошли вместе с представителями ФБР, сторонники утверждающие, что обнаруженная тазобедренная кость принадлежит самому египетскому фараону Тутанхамону (первому).

Целый день бедняги в гробнице безрезультатно искали объяснимые факты своим утверждениям. После обеда, так ничего не добившись, они покинули пределы захоронения.

Когда сторонники, утверждающие, что эта кость принадлежит сыну фараона, ТУТАНХАМОНУ (второму), собрались для решения спорного вопроса, спуститься в гробницу, им путь перекрыли три представителя КГБ, посланца СССР.

Засучив рукава своих форменных рубашек, они попросили всех присутствующих, пока не мешать работать, и обещали через два часа ответить на все интересующие их вопросы.

Один остался у входа, обеспечивая рабочую обстановку двум другим, спустившимся в гробницу

Ровно через два часа эти двое, как и обещали, вышли на поверхность основательно уставшими, вспотевшими, галстуки у обоих были сдвинуты на бок.

Ну, кто это? – сразу спросили учёные, обступив посланцев КГБ. – Сынком оказался! Тутанхамон (второй)! – ответили они, устало поправляя галстуки.

А, как узнали? – поинтересовались учёные всего мира.

Тщательно протирая платочками свои натружены руки, и стирая обильно выступивший пот с лица, они, удовлетворённые проделанной работой, сообщили: Сам сознался!

Заканчивая свой рассказ, майор, глядя на меня уже совершенно другими, какими-то холодными глазами, как удав, готовый проглотить

свою жертву, сказал:

Куда ему бедняге было деваться?!

В конце беседы, он снова, мило улыбнулся и по-свойски, похлопав меня по плечу, сказал:

Вот так, сынок! Делай вывод. Это и есть наша работа.

Я понял, что такая работа не для меня.

Романтика службы на новейшей, сверхсекретной ракетной технике победила в моём сознании.

Отказавшись от заманчивой командировки на два года в Новосибирск, я подписал все бумаги о неразглашении военной тайны, согласившись стать с этой минуты не выездным за пределы территории Советского Союза.

Наша «Стартовая Позиция» в Дальневосточных сопках находилась ещё ближе к государственной границе с КНР, чем место базирования нашего полка. Всего в семи километрах от китайского пограничного поста.

«Стартовая Позиция», это круглая бетонированная площадка, в центре которой установлен пусковой стол, с которого только по приказу Верховного Главнокомандующего Вооружёнными силами СССР, производится боевой пуск межконтинентальной баллистической ракеты.

На этой площадке подразделение, заступившее на боевое дежурство, регулярно отрабатывает своё мастерство по подготовке ракеты к пуску. Из подземного хранилища, в зависимости от поступившей свыше команды, в любое время года, днём или ночью, специальным транспортным средством доставляется на «Стартовую Позицию» боевая или учебно-боевая межконтинентальная баллистическая ракета. После установки ракеты на пусковой стол в вертикальное положение, по мощной громкоговорящей связи раздаётся команда командира подразделения – «К Столу».