Так вот. Придумали они установить точные дату и время для занятий любовью. Тогда каждый из супругов может лучше планировать своё время. Ну, например, советуют их медики: вторник и пятница с 21 до 22.30. Всё заранее рассчитано, подготовлено и учтено.

Ещё, думаю, хорошо, что в России перешли к капитализму, а то при социализме замучили бы встречным планом, переходом в отстающую бригаду и пятилеткой в четыре года.

Вот я и решил воспользоваться преимуществами капиталистического планирования. Договорился с женой. Теперь никаких головных болей и предварительных условий вроде «вынеси сначала мусорное ведро, пропылесось квартиру и т.п.».

Ставлю по вторникам и пятницам будильник на 21 час, и милости просим…

Чётко и бесконфликтно.

И так привык я к этому режиму, что вспомнил Павлова с его условными рефлексами, когда собаки на звонок начинали выделять слюну.

А однажды…

Однажды я пришёл в гости. Сел на диване, мирно так беседую. И вдруг раздаётся звонок будильника, точно такого, как звонит у нас по вторникам и пятницам в 21 час.

– О, пирог готов, – говорит хозяйка, обращаясь ко мне, – помогите противень принести.

А у меня-то условный рефлекс по Павлову… не могу прилюдно встать с дивана!

Неудобно!

2009 г.

Урна с прахом Якова Семёновича Бершадского должна была прибыть во Франкфуртский аэропорт в 13.30. Однако самолёт задерживался, и трое встречающих мужчин, одетых в добротные костюмы, уже неоднократно выпивших виски, тем не менее, заказали себе ещё по одной.

На прошлой неделе именно они провожали Якова Семёновича в Москву, где он планировал отметить своё 50-летие. А сейчас он возвращается домой в совершенно другом качестве…

Теперь, когда они вспоминали эти проводы, каждое слово покойника казалось многозначительным. А тогда это были обычные, несколько возбуждённые разговоры, ни к чему не обязывающие, какие всегда ведутся в таких случаях.

– И ведь что интересно, – вспоминал голубоглазый Наум, – помните, Яков говорил, что с огромным трудом с помощью юриста застраховал свою жизнь на очень большую сумму, такую, что хватит на жизнь и жене, и детям?

– Ну и что? Я тоже страхую свою жизнь перед дальними поездками, тем более, в Россию, – пригубив виски, сказал Борис и поправил на переносице дорогие очки.

– А мне кажется, что все страшные рассказы о России преувеличены. Ведь и Яков умер от обширного инфаркта, а вовсе не от рук мафии или криминалитета. И вообще, по моим наблюдениям, человек обычно умирает вовсе не от того, чего он боится, – вступил в беседу третий встречающий, Андрей.

– И всё же, – продолжил Наум, – когда Яков собирался в Москву, он, вероятно, вспомнил российские газеты, где, как я помню, недавно сообщалось, что в Москве за 2008 г. от рук убийц погибло 1439 человек. А о раскрытии громких заказных убийств что-то не сообщалось…

– Ты, Наум, называешь себя филологом, а читаешь всякую газетную дребедень…

– Не только газеты, хотя и в них бывают совсем не плохие статьи. И Пушкина, хочу тебя успокоить, Боря, и Тургенева, и многое другое читаю.

– Хотя с другой стороны это всё Якова практически не касается, и он мог особо не волноваться, – продолжил рассуждения Борис, – вот москвичи, например, вообще особенный народ. Все эти взрывы домов и прочее быстро забываются, и город живёт обычной жизнью.

– Ну а тогда и совсем удивительно. Он что, застраховался и поехал на родину умирать? Это можно было сделать и в Германии, – пригубил виски Андрей.

– Да, история действительно странная. Мне уже звонили из Москвы: сначала он со своей давней любовницей идёт на Востряковское кладбище к могиле родителей, где как бы в шутку («если что…»), просит его сжечь и похоронить в Германии. Затем проводит с любовницей ночь и, по её словам, ведёт себя так, словно видится с ней в последний раз. Затем празднует свой день рождения в одном из лучших ресторанов и на следующий день умирает от инфаркта, – покачал головой Наум.