Слушаю и повинуюсь Дмитрий Ков-Фёдоров

Выпорхнув из троллейбуса на залитую солнцем улицу, Ульяна на секунду остановилась. Она расстегнула молнию на своей нейлоновой курточке, затем освободила верхнюю пуговицу блузки и сразу почувствовала, как приятный ветерок окутывает всё ее тело.

Конец мая, – а лето уже вовсю хозяйничает на столичных улицах. Казалось, еще неделю назад никто не удивлялся маленьким островкам черного прошлогоднего снега, и вот уже по сухому асфальту на роликах беззаботно мчится группа подростков. Ролики – самый популярный вид передвижения среди молодежи в середине девяностых… Девчонки – все, как одна в коротких шортах, ну, а ребята под стать им – в разноцветных футболках и с такими же цветными рюкзачками за спиной.

Пропустив молодежь, Ульяна поспешила к зданию театра. В полдень – начало представления, а ей еще надо успеть нанести грим, надеть костюм собаки Тотошки и выйти в фойе, чтобы перед спектаклем встретить маленьких зрителей, развлечь, познакомиться, рассказать о сказке, которую они пришли смотреть.

Лариса Андреевна – женщина, с которой Ульяна делила гримерку, влетела в комнату, как всегда задыхаясь от быстрого шага.

– Ты уже готова! – воскликнула она, скидывая свой плащ и сразу присаживаясь к зеркалу. – А я, как всегда, прокопалась. Ну, и жара сегодня. Прямо середина лета, – Ульяна вздохнула.

– А еще играть в этих меховых мешках целых три часа! – Девушка открыла дверь. – Я пойду, Лариса Андреевна.

– Да-да, меня не жди.

Ульяна шагнула в фойе, заполненное детьми, и ее сразу взяли в плотное кольцо. Дальше всё как обычно – знакомства, фотовспышки, хороводы. «Гав-гав, меня зовут Тотошка, а тебя?», «А как твои успехи в школе? Что-что, по математике тройка? Надо подтянуться», «А ты в школу еще не ходишь? Тогда расскажи какой-нибудь стишок», «Ребята, а какую сказку вы пришли смотреть? Ну-ка хором: «Волшебник изумрудного города», «Мо-лод-цы, а теперь бегите в зал, занимайте свои места, мы скоро начинаем».

– Тотошка, а можно с тобой сфотографироваться? – спросил веселый мальчуган лет пяти с густой черной челкой.

Ульяна сразу его узнала. Он частенько бывал на спектаклях. Сидел, как правило, в первых рядах и очень эмоционально реагировал на все, чтобы не происходило на сцене. А сопровождал его всегда один и тот же молодой человек, восемнадцати–девятнадцати лет с такой же челкой до самых глаз и стрижкой «под горшок». Кто он? Для отца – молод, для брата – староват.

– Гав-гав. Тебя как зовут?

– Вадик.

– Вадик, значит, – Вадим?

Ульяна бросила в сторону молодого человека вопросительный взгляд и тот пояснил.

– Его зовут Владик, Владислав.

– Отлично, Владислав, вставай рядом, а твой папа нас сфотографирует.

Молодой человек сделал несколько снимков, потом поправил:

– Я его дядя. Сестра вечно занята, вот мне и приходится заниматься воспитанием.

– Помогать сестре – благородное дело. Так держать! А ты, – тут Ульяна потрепала Влада по волосам, – слушайся своего дядю!

Паренек подбежал к молодому человеку, схватил за руку и потащил в зал.

– Дядь Стас, пойдем, а то скоро начнется…

«Вот и познакомились, – подумала Ульяна, глядя вслед Стасу. – Интересно чем он, занимается? Наверное, студент. В любом случае, этот юноша не для меня. Вот если бы мы встретились, когда я только-только поступила в театральный институт… Ах да, ты же в это время гордо шагал первый раз в первый класс…»

Ульяна задумалась и не заметила, как к ней подошла Лариса Андреевна в костюме дровосека.

– Ты кого это там высматриваешь?

– Так… больно смешной паренек.

– А, мне кажется, тебя заинтересовал его молодой папаша?

– Вы шутите? Стас – его дядя, мальчик совсем.

– Так вы уже познакомились?

– Просто случайно имя услышала.

– Случайно? – Женщина, шутя, погрозила пальцем. – Ладно, пойдем, скоро третий звонок.

Несмотря на то, что Ульяна играла Тотошку уже более трех лет и никогда не считала эту роль для себя особенно интересной, сегодня на нее обрушилось такое вдохновение, что она порой не узнавала сама себя. Даже ее коллеги по сцене удивленно перешептывались: «Что это с ней? Никак влюбилась?»

Во время спектакля, девушка, постоянно бросала взгляды на своих новых знакомых, а иногда, сама того не замечая, обращала свой монолог непосредственно к ним. Маленький Владик то и дело вскакивал, громко смеялся, хлопал в ладоши, даже что-то выкрикивал, и тогда Стас, пытаясь усадить его на место, улыбался во весь рот, и улыбка эта предназначалась, без сомнения, одному единственному персонажу – смешной собачке Тотошке.

Представление закончилось, занавес опустился, артисты разбрелись по гримеркам, а Ульяна еще долго стояла возле кулис, осторожно подглядывая за уходящими зрителями.

Лариса Андреевна встретила ее загадочной улыбкой.

– Проводила?

– Кого?

– Смешного паренька, вместе с его симпатичным дядей. Как его – Стас, кажется?

– Не помню.

Ульяна с трудом сняла меховой костюм, присела к зеркалу и начала отклеивать длинные брови.

– А вы бы с ним неплохо смотрелись.

– Ага, все смеетесь, Лариса Андреевна?

– И не думала. Ты выглядишь значительно моложе своих лет.

– Ой, не напоминайте, – вздохнула девушка. – Какая разница, насколько я выгляжу, если уже через три месяца мне исполняется…, даже не хочется произносить это слово вслух.

– Знаешь что, дочка, тридцать это не пятьдесят. Вот когда мне стукнуло полвека, я думала, что жизнь на этом закончилась, но, вот, посмотри – живу, и даже в детских спектаклях играю. Между прочим, мой четвертый муж был моложе меня на четырнадцать лет.

– И долго длилось ваше счастье?

– Признаюсь честно – всего полтора года. Но зато каких…

– Что же случилось?

– Сбежал к молодой.

– А вы?

– Погоревала, пострадала, да забыла. Он, кстати, потом обратно пришел, просился. Молодая-то его обчистила до нитки, да выставила за ненадобностью.

– И вы простили?

– Нет, конечно. Внутри уже все перегорело.

– Ну, и правильно.

– Правильно, не правильно…, ты с меня пример не бери. Ты свой шанс смотри не упусти.

– Вы что имеете в виду?

– Не что, а кого, – Стаса твоего.

– Какой же он мой, Лариса Андреевна? Я и не знаю его совсем. Так перебросились парой фраз. Он, может, здесь больше и не появится.

– Появится, куда ему деваться.

– А если и появится, то как он меня узнает, я же в гриме была.

– Сама подойди, напомни. Действуй через племянника…

Женщина накинула плащ и уже в дверях попрощалась.

– Ладно, я побежала, потом поболтаем. Пока.

– Пока.

Ульяна продолжила очищать лицо от грима и невольно задумалась.

О том, что у нее не совсем обычное имя, она поняла только, когда впервые переступила порог школы. Невысокая, с золотыми кудряшками, с огромными голубыми глазами и постоянной улыбкой на открытом лице, она представлялась всем Улей, и это не могло не вызывать издевательских насмешек. Особенно преуспел один паренек, привыкший решать все проблемы с помощью физической силы. Собрав вокруг себя слабых, неуверенных ребят, которым успел надавать тумаков, он никогда не упускал возможности подразнить наивную девочку, едва она появлялась в классе, скандируя «Уля-муля, Уля-дуля». А однажды, встретив Ульяну перед занятиями в школьном гардеробе, он так сильно ее толкнул, что та, ударившись о стену головой, сползла на пол и затихла, невидимая из-за висящей верхней одежды учащихся. Не на шутку испугавшись, паренек побежал в класс, а на вопрос учителя: «Видел ли кто-нибудь Ульяну Ткаченко?», – удивленно пожал плечами.

Девочку обнаружили только через несколько часов, когда закончились уроки. Она все так же лежала в гардеробе на полу, чем привела сбежавшихся учителей в состояние полного ужаса. Школьный врач попытался привести ее в чувство с помощью нашатырного спирта, и вот что удивительно – Ульяна встала, отряхнулась и, как ни в чем не бывало, собралась идти на занятия. Она никак не могла поверить, что уроки давно закончились, и о том, что с ней случилось, не могла сказать ничего вразумительного.

– Я пришла в школу, разделась и вдруг очнулась на полу. Как я там оказалась, не помню.

Администрация решила скандал не раздувать, однако Нина Львовна, бабушка Ульяны, узнав от внучки о случившемся, приняла другое решение. Забрала документы девочки и перевела ее в другую школу с углубленным изучением английского языка.

– Когда будешь знакомиться с ребятами, – наставляла она внучку, – говори, что тебя зовут Юля.

Ульяна совета послушалась, и все проблемы, связанные с ее именем, сразу исчезли. Она прилежно училась, изучала язык, а всё свободное время проводила за чтением. Особенно любила пьесы известных классиков. К восьмому классу она уже знала наизусть монологи из «Чайки», «Вишневого сада», «Бесприданницы». Не потому ли в театральном школьном кружке, куда она записалась, ей почти всегда доверяли главные роли.

А всего через пару лет, когда ребята начали проявлять к девушкам повышенный интерес, а те, в свою очередь, «стреляли» в ответ глазками, Ульяна стала задумываться – почему все ее подружки давно бегают на свидания, а к ней никто не подходит. Ну, и что, что она чуть ниже своих сверстниц, да и выглядит немного моложе? Зато у нее стройная фигурка, не стыдно надеть мини-юбку, и с ролями в школьных спектаклях она блестяще справляется, и с успеваемостью у нее всё в порядке.

Стоя на сцене после очередной премьеры в лучах софитов и внимая рукоплесканиям всего зала, Ульяна надеялась, что уже завтра, кто-нибудь из сегодняшних зрителей вложит ей в руку записку с приглашением сходить вместе в кино или просто шепнет на ухо известную фразу: «Что ты делаешь сегодня вечером?» Но, как ни странно, ее почему-то никто не хотел принимать всерьез.