Вода в озере отреагировала мгновенно – спокойные спиральные течения сменились хаотичным волнением. Биолюминесцентное свечение стало пульсирующим, неровным, словно множество крошечных существ кричало от боли.

– Они борются друг с другом, – Лин смотрела на показания, ее лицо побелело. – Частота "Гармонизации" противоположна естественному резонансу пещеры. Система пытается подавить активность, но вместо этого вызывает еще большее напряжение.

Дамир опустился на колени у края воды: – Нам нужно помочь Колыбели.

«Как?» – текст Миры образовался прямо над водой, и отражение букв на поверхности озера создало странный трехмерный эффект.

– Древние ритуалы говорят о "песне без слов", – ответил Дамир. – О коде, который может активировать Сува-Кочи.

Артём покачал головой: – Мистика. Нам нужны конкретные действия. Возможно, если отключить передатчики "Гармонизации"…

– Поздно, – тихо сказала Лин. – Смотрите.

В дальнем конце зала появились три фигуры. Свет фонарей выхватил из темноты знакомые лица: доктор Елена Соколова, исследователь Киран Патель и директор Давид Артёмов.

– Вы не представляете, с чем играете, – голос Соколовой эхом разнесся по пещере. – Эта зона закрыта для посещения по очень веским причинам.

Группа взрослых приближалась, лучи их фонарей скользили по поверхности озера, создавая странные преломления света. Вибрация под ногами усиливалась с каждой секундой.

– Отец, – Артём шагнул вперед. – Ты должен остановить "Гармонизацию". Она разрушает что-то важное.

Давид Артёмов замер, луч его фонаря уперся в лицо сына: – Артём? Ты… один из волонтеров?

В его голосе смешались удивление, гнев и что-то еще – тень гордости, быстро скрытая за маской директора.

– Мы должны немедленно эвакуироваться, – вмешался Киран, его голос дрожал. – Сейсмические датчики показывают нарастающую активность. Эта пещера может обрушиться в любой момент.

– Из-за вашей "Гармонизации"! – воскликнул Артём. – Вы пытаетесь подавить то, чего не понимаете!

– Мы понимаем достаточно, – холодно ответила Соколова. – Биомнемические цепи должны функционировать в заданных параметрах. Любое отклонение несет угрозу стабильности всей экосистемы.

Дамир поднялся с колен, его голос был тихим, но уверенным: – Или создает возможность для её естественной эволюции. Того, что предусматривала сама природа, а не ваши параметры.

Соколова начала отвечать, но осеклась, заметив наскальные рисунки. Ее профессиональное любопытство на мгновение взяло верх над протоколом безопасности: – Эти символы… они идентичны с биомнемическими паттернами, которые мы обнаружили в восстановленных видах. Но они были созданы задолго до наших экспериментов.

– Может, вы не создали эти паттерны, – сказал Дамир. – Может, вы просто восстановили то, что всегда существовало.

Вибрация снова усилилась. Теперь это был не просто толчок – казалось, что сама земля разрывается в конфликте частот. Вода в озере начала бурлить, янтарные контейнеры на алтарях засветились ярче.

Киран посмотрел на свой прибор: – Протокол "Гармонизация" – 65% мощности. Директор, нам нужно уходить сейчас же!

Но Давид Артёмов не двигался с места. Его взгляд был прикован к центру озера, где водоворот начал формировать огромный символ ⋈, светящийся изнутри.

– Это то, о чем говорила Анна, – прошептал он. – То, что она искала…

"Время до активации Колыбели жизни: 00:15:21…"

Внезапно все электронные устройства в пещере начали сбоить. Экраны планшетов мигали, показания датчиков скакали. Нейроинтерфейс Миры вспыхнул ярким светом, проецируя не текст, а поток образов: спирали, узоры, символы, сменяющие друг друга с головокружительной скоростью.