Пума остановилась на границе поляны, оглянулась в последний раз и исчезла в темноте.

Мира замерла. Поляна изменилась до неузнаваемости. Простой узор из камней, который выложил ягуар несколько дней назад, превратился в сложную композицию. Теперь это была большая спираль с центральным "глазом" и четырьмя внешними спиралями, соединенными с центром изящными линиями. И создано это было не только из камней – в узоре использовались цветы, листья, ветки, даже живые светлячки и светящиеся грибы, образующие пульсирующие линии света.

И на краю поляны, в тени деревьев, неподвижно стоял ягуар. Тот самый.

Время словно застыло. Мира почувствовала, как внутри неё поднимается волна узнавания – не воспоминание, а нечто более глубокое, словно встреча с частью себя, которую она потеряла давным-давно.

Внезапно её захлестнул образ: лесной пожар, треск горящих деревьев, животные, бегущие от огня. И она сама, двенадцатилетняя, бросающаяся в самое пекло, чтобы открыть загон с оленями. Жар, дым, обжигающий горло, крик, оборвавшийся на полуноте… Но теперь это не вызывало страха – только понимание, что тот момент был не концом, а началом чего-то нового.

Нейроинтерфейс на её запястье загорелся ярче, самостоятельно фиксируя всплеск активности в её мозге, выводя на дисплей волны и частоты. Не просто механическая запись – устройство словно откликалось на её эмоции, резонируя с ними.

Ягуар сделал шаг вперед, и их взгляды встретились. Не хищник и жертва – два равных существа в момент взаимного признания. Волна благоговения прокатилась по телу Миры, почти религиозное чувство встречи с чем-то большим, чем она сама.

– Великая Спираль… – потрясенно выдохнул Дамир, его глаза расширились. – Это не просто Сува-Кочи. Это полная форма, которую я видел только в древних рисунках.

Лин лихорадочно сканировала узор своими приборами: – Аномальная биоэлектрическая активность! Все показатели зашкаливают. Гармонические колебания во всех живых организмах вокруг поляны.

Артём стоял чуть позади, его лицо застыло в маске сдержанного скептицизма, но глаза выдавали внутреннюю борьбу. Он медленно шагнул вперед, проводя простой геологический сканер над землей:

– Под нами… что-то есть. Полость или пещера. И… тепловая аномалия. Вода или… – он сбился, нахмурившись.

Мира заметила, как его рука непроизвольно потянулась к предплечью, скрытому под рукавом. Там, где был шрам.

И в тот момент пришел образ: десятилетний Артём в огромной лаборатории, окруженный стеклянными колбами и экранами. Внезапное движение, упавшая колба, разливающаяся жидкость, обжигающая кожу. Отец, склонившийся над ним, искаженное ужасом лицо, крик: "Что я наделал!". И темнота.

Артём пошатнулся, внезапно потеряв равновесие. На его лбу выступили капли пота, пульс участился. Его взгляд метнулся к центру узора, затем к Мире, и в его глазах мелькнуло что-то похожее на узнавание.

Нейроинтерфейс Миры активировался с небывалой силой, проецируя в воздух сложный символ – ⋈, окруженный четырьмя знаками стихий. Одновременно мелкие животные начали выходить из леса: насекомые, птицы, мелкие млекопитающие. Они двигались к поляне, формируя живой круг вокруг узора.

Четверо людей, сами не осознавая своих действий, начали медленно перемещаться, каждый к одной из внешних спиралей узора. Мира заняла позицию у спирали, обращенной на север, Дамир – у восточной, Лин – у западной, Артём – у южной.

И в этот момент произошло нечто невероятное.

Первым ощущением была вибрация – не звук, а именно физическая вибрация, проходящая через всё тело, каждую клетку, каждую мысль. Мира почувствовала, как её сердце начинает биться в новом ритме, подстраиваясь под пульсацию, идущую от земли.