– Грустно, и мужика жалко, впрочем, их обоих. Это я о мужиках, – высказал я своё мнение.

– Да, уж, её, финтифлюшку, жалеть точно не стоит. Но это ещё что, бывают истории и похлеще.

Николай Петрович рассказал мне ещё несколько жизненных ситуаций с его родственниками и знакомыми. В одной муж постоянно лупил жену, а она ему всё прощала. В другой, за его родственницей кто-то всё ухаживал и ухаживал, дарил цветы и подарки, но в итоге так и не женился. Остальные рассказы, прошу прощения, я даже не очень помню, да и не хочу утруждать ваше внимание совершенно банальными историями, которых каждый из нас из своего опыта тоже может рассказать не один десяток.

Он всё говорил и говорил, делая паузы только на время тостов, которые произносили тамада и гости. Мне приходилось делать вид, что его рассказы мне чрезвычайно интересны, и где удавалось, даже вставлял какие-то реплики.

Когда я пытался говорить с женой, то Николай Петрович тянул меня за рукав пиджака, предлагая послушать его очередное повествование.

К своему стыду сознаюсь, что даже не смотря на моё увлечение слушанием, через какое-то время этот двоюродный дядя начал меня раздражать своей бесконечной болтовнёй. Я очень не люблю это достаточно грубое слово, но в данной ситуации оно достаточно полно и ёмко описывает, то, что вещал мне этот кандидат наук.

Зато Алиса была довольной и весёлой, а как же иначе, ведь я вёл милую беседу с её родственником, но самое главное – приглашал её на каждый медленный танец. Которые начались приблизительно через час после моего прихода.

Но каждый раз, когда мы возвращались на место, Николай Петрович, который по причине достаточно преклонного возраста в танцах не участвовал, вновь начинал мне рассказывать историю про своего очередного знакомого.

Чтобы не просидеть всё торжество со столь многословным родственником, я не пропустил ни одного ни быстрого, ни медленного танца. Потом, хотя я вовсе не любитель этого, участвовал в смешных конкурсах, устроенных тамадой, и даже соревновался в беге в мешках, и что удивительно, победил. За это получил приз: тот самый мешок, в котором прыгал.

– Держи, – сказал я сыну, подходя к столу и передавая ему приз.

– А для чего он мне?

– Будешь в школе на переменах тренироваться.

– А зачем? – хныкал сын.

– А затем, чтобы побеждать в соревнованиях, как папка.

– Боря, ну, что ты пристаёшь к ребёнку, – встала на защиту Алиса, отдавая мне обратно приз.

– Да, шучу я, шучу, – успокоил я обоих, положив мешок рядом с ножкой стола.

Когда, я сел на место, то родственник, опять дёрнув меня за рукав сказал:

– Один мой хороший приятель, очень уважаемый и достойнейший человек, тоже как-то соревновался подобным образом. И знаете, у него это так профессионально получалось, будто он этим занимался постоянно.

Я живо представил, как этот уважаемый всеми человек, ради тренировки, бежит по улице в мешке к автобусной остановке и так же возвращается домой. Я заулыбался, что не осталось незамеченным Николаем Петровичем:

– А вы зря ухмыляетесь; ещё один мой знакомы на подобной потехе упал, и до крови расцарапал себе щеку.

– Да, уж не повезло человеку, – отреагировал я, потянувшись ложкой к овощному салату.

Родственник милостиво разрешил мне дожевать помидор, после чего обратил внимание на разноцветные воздушные шарики, множество которых висели под потолком зала.

– Красиво, правда?

– Красиво, – согласился я.

– Вообще, люди любят разные шары, – продолжил родственник.

Услышав это слово, я насторожился.

– Ну, вот рассудите. Во всех спортивных играх так или иначе присутствует мяч, пусть он и не везде абсолютно круглой формы, а иной раз, допустим в хоккее, имеет форму сплюснутого цилиндра.