Душистый сок заполнил рот: яблочная золотая сладость, легкая бодрящая кислинка и аромат… Словно уткнулся лицом в душистую цветущую ветвь. Надо же… Не врал господин Ху.

Солнце, опустившись ниже крыш, вдруг ударило закатным лучом из-под изогнутого ската, на мгновение окрасив светлые одежды Ху Мэнцзы в насыщенный рыжий. Сун Цзиюй зажмурился, но перед глазами все равно поплыли яркие круги.

Под сапог вдруг что-то подвернулось, и он полетел бы носом, да вовремя схватился за дерево. Ладонь обожгло болью – ну надо же, ободрал! Вот и расплата за воровство яблок из чужого сада.

Он ругнулся сквозь зубы, стиснул кулак, подавив желание лизнуть оцарапанную ладонь, как в детстве.

– Поторопимся, не то рискуем осматривать павильоны в темноте.

– Как скажете… А!

Господин Ху не знал цингуна, но подпрыгнул так высоко, будто всю жизнь тренировался, спрятался у Сун Цзиюя за спиной, схватив за плечи.

– Змея! Я же говорил!

Сун Цзиюй замер, всматриваясь в заросли у дорожки, но не увидел ничего, кроме мясистой плети дикого огурца.

– Это дикий огурец, – успокаивающе сказал он. – Господин Ху может не волноваться.

– О… – Ху Мэнцзы вышел из-за его спины, пнул лозу носком туфли. – Что ж… любой мог ошибиться в сумерках, не правда ли?

Он все еще был немного бледен. Неужто вправду испугался?

– Все верно, – подтвердил Сун Цзиюй.

– Не думайте, что я боюсь змей, – Ху Мэнцзы заложил руки за спину и быстрым шагом двинулся по дорожке. – Скорее… это было неожиданно. Змеи слишком быстры! Пожалуй, я предпочел бы увидеть призрака.

– В этом городе слишком много говорят о призраках, – поморщился Сун Цзиюй.

Ху Мэнцзы обернулся. Он улыбался, но взгляд его был холоден.

– Возможно, грешники подспудно ждут наказания, – мягко проговорил он. – В годы смуты каждый старался урвать что-то… Даже в самом бедном доме припрятана вещичка из дворца. Или из гробницы.

Сун Цзиюя передернуло. Да, он читал о том, что правители прошлого не гнушались разрывать курганы предшественников, но то были времена необузданных героев, да к тому же Небо покарало многих из них…

– Простите, что заговорил об этом, – Ху Мэнцзы ласково тронул его за плечо кончиками пальцев. – Место как будто негостеприимное, но не беспокойтесь. Вы, с вашей прямотой и воинскими умениями, понравились бы старому генералу Пэю. Он с удовольствием пригласил бы вас погостить здесь.

– Лестно такое слышать, – усмехнулся Сун Цзиюй. Неужто господин Ху решил, что он боится россказней о духах?

Ху Мэнцзы провел его через облупившуюся круглую арку вглубь сада… кажется. Все имение заросло настолько, что трудно было с уверенностью сказать, насколько большой сад задумывал прежний владелец. И в этой дикости природы, сломавшей строгий порядок планировки сыхэюань, была своя прелесть. Словно в переплетении ветвей, среди простоты и естественности разнотравья можно скрыться от назойливого человеческого мира. Разумеется, придется все расчистить, но пока…

«Беру, – подумал Сун Цзиюй. – Но что на это скажет Жу Юй – лучше даже не представлять».

Ху Мэнцзы взбежал по рассохшимся ступенькам и отворил дверь павильона, окруженного бамбуком.

– Вот здесь прекрасное место для кабинета. Солнце заглядывает в южное и восточное окна, но деревья и вода уберегают от жары.

Он подошел к рассохшемуся шкафчику у стены, подергал зеленое от времени колечко дверцы.

– Не стоит, – Сун Цзиюй быстро перехватил его руку. – Там могут быть крысы…

Мгновение они смотрели друг на друга. Последний солнечный луч, упавший сквозь прореху в бумаге окна, зажег глаза Ху Мэнцзы золотом. Остановившийся кошачий взгляд, приоткрытый рот, жар запястья под шелковым рукавом…