– Слава богу, – неожиданно для самого себя выдохнул Серж. Понимать, что страна и общество, в которых ты родился и вырос, скоро исчезнут, было страшно, но на удивление логично. – Скажи, а… Куда деньги вложить? Историю менять не буду, чисто чтобы жить без проблем.

– Обещай мне, что никто, кроме тебя, об этом не узнает, – полушёпотом произнёс Игорь. – Ни здесь, – рукой он указал в сторону гостиной, – ни в восьмидесятых.

– Обещаю, – парень кивнул головой. – Я мотрел второе «Назад в будущее», знаю, чем может кончиться.

– Погоди… Разве он не после тебя вышел?

– Что?

– Ладно, – думать об истории поп-культуры не хотелось, да и времени на это не было. – Во-первых, не верь Мавроди, МММ – это обман, – Игорь принялся массировать виски руками. – Во-вторых, избавься от рублей. Как только будет возможность легально обменять деревянные, скидывай всё, что есть. Потом в четырнадцатом осенью то же самое сделаешь.

– И валюту разрешат менять?! – почти что прокричал Серж.

– Тихо! Да, не отвлекайся, – шикнул Игорь. – Самое главное. Я рассказывал про Интернет, так вот: «Гугл», тысяча девятьсот девяносто восьмой год. Дай им тысяч десять хотя бы, только анонимно. Потом заберёшь намного больше.

– Долларов?!

– Нет, блин, тугриков монгольских. Конечно, долларов!

– Понял. Чё ещё?

– Илон Маск – это американский изобретатель и бизнесмен. В твоём времени ему десять лет, а в моём он кабриолеты на собственных ракетах в космос запускает. Вкладывайся во всё, что он открывает, узнавать будешь в Интернете.

– Хоккей, – Серж кивнул головой. – Эта… Спасибо.

– С тебя причитается, в восемнадцатом, – Игорь подмигнул. – Вернусь домой, проверю список «Форбс».

– Чё?

– Потом узнаешь, – отмахнулся Игорь. – Тебе понравятся девяностые.

К тому моменту, как парни вернулись в гостиную, Володя закончил писать. На обеих сторонах скромного листочка виднелось множество строчек, намеренно написанных максимально мелко и скученно, чтобы сэкономить драгоценное место. Писавший письмо парень закончил, взглянул на своё творение, вздохнул и в несколько движений сложил бумажку в небольшой треугольник. На нём он за секунду вывел адрес получателя. Его взгляд на мгновение потускнел, став таким же пустым, каким он был во время добровольного заключения в комнате. Как только в глаза вернулась осознанность, Володя положил письмо на стол, развернулся и ровным шагом направился в сторону своей комнаты. Кажется, пока его лучше не беспокоить.

Стоило Володе скрыться в коридоре, как письмо исчезло само собой. Оставшиеся в гостиной путешественники во времени не успели удивиться, как прямо посреди комнаты из ниоткуда возникла огромная серая телефонная будка.

– Кажется, моя очередь, – испуганно сглотнул Роман. Он знал, кому будет звонить, и это пугало его ещё больше. Раньше, до попадания в это место, он никогда не отважился бы на что-то подобное. Глядя на Володю и слушая его рассказы о героическом прошлом в окопах, «шестидесятник» внезапно сам для себя понял, что лучше сделать что-то и пожалеть, чем не делать ничего вообще.

Трясущимися руками он взялся за ручку, вошёл внутрь и посмотрел на диск. Вот он, момент истины, осталось только поднять трубку и набрать номер. Даже монетку бросать не придётся. Смелость города берёт, вперёд. Раз, два, три, поехали. Сначала буква, потом цифры, одна, вторая, третья. Гудки. Вот бы трубку взял кто-то другой или вообще никто не ответил. По какой-то необъяснимой причине он знал, куда и когда звонит. Сознание само ему подсказало: один час четырнадцать минут утра пополудни, суббота, одиннадцатое апреля, тысяча девятьсот шестьдесят четвёртый год. Как будто в трубке стоял специальный улавливатель мыслей, который мог угадать, в какое время ему звонить.