– Ну, что с тобой? – спросила Аня, когда дверь на кухню наконец-то закрылась. – Что случилось? Я тебя никогда такой не видела.

Света ничего не хотела говорить, только мотала головой.

– Свет! Говори, я тебя никуда не отпущу в таком состоянии. Это из-за Сережи?

– Да ну его, этого Сережу… Папы нет! – тихо сказала Света. Она боялась сказать это громко, как будто страшная новость могла повлечь за собой что-то еще более ужасное.

– Где нет?

– Вообще! Его просто больше нет… В живых нет, – уже более уверенно сказала Света.

Аня вздохнула и села на пол рядом с подругой.

– Дядя Саша умер?

Дядя Саша – так она звала его в детстве, когда приходила в гости к Свете. Она всегда завидовала подруге: надо же, повезло, такой папа замечательный. Анин отец был тоже неплохой человек, непьющий и работящий, но с дочерью общался холодно: ни игр, ни шуток. Смотрел на нее и не знал, как с ней обращаться, ни дать ни взять, мальчишка, которому на день рождения подарили куклу и заставили с ней играть. «Эх, Анька, была бы ты пацан, я бы с тобой и мяч погонял, и на рыбалку бы поехал…» – говорил отец. А дядя Саша умел баловать дочь… У Ани тоже подкатил ком к горлу.

– Свет, чем я могу помочь?

– Ань, можешь дать свой мобильник, а то мне надо до дедушки с бабушкой доехать и быть на связи.

– А давай я всех выгоню и мы с тобой вместе посидим? Куда ты сейчас поедешь, на ночь глядя?

– Спасибо Ань, но дедушка сказал, чтоб я приехала, – ответила Света. – Я волнуюсь, как они без меня там…

– Хорошо, я поеду с тобой!

– Ань, давай я одна поеду…

– Света, опасно одной… Ты в таком состоянии!

– Ань, не спорь, мне надо ехать! И я хочу побыть одна.

– Ладно. Деньги у тебя есть?

– Да, спасибо! Дай просто телефон и надо найти сим-карту, она где-то тут должна быть, видимо, вывалилась.

Света собралась с силами, пошла в ванную, умылась, вставила свою симку в Анин телефон, оделась, проверила все ли на месте в сумочке, и на ватных ногах вышла из квартиры. Дойдя по морозу до входа в метро, Света почувствовала, как ее лицо онемело, она не понимала, с чего вдруг. Прикоснувшись к щеке рукой, она почувствовала, что слезы все еще текут из ее глаз и на морозе замерзают. Она пошарила в сумочке, достала бумажные платки, промокнула слезы, потом вдохнула, выдохнула и спустилась в метро. Надо было ехать на вокзал, чтобы сесть на электричку до Старолюбовки.

Света ехала в полупустом вагоне, уставившись в пол. Разум периодически затуманивался, и приходилось силой воли возвращать себя в действительность, а то так недолго и свою станцию проехать.

– Эй! Красотка! Чего грустим? – раздался над самым ухом бодрый мужской голос.

Дед бросился в ванную, взял таз, наполнил его водой и, прибежав в комнату, окатил елку водой. Бабка стояла с тряпкой в руках и, причитая, пыталась затушить остатки пламени.

– Что ты там сделал? – завопила бабка. – Чуть не спалил весь дом.

– Да я наклонился за кошкой и увидел пламя.

– Откуда оно там взялось?! Что ты мне лапшу на уши вешаешь? Думаешь, я вообще дура? – не унималась бабка, лупя тряпкой по веткам уже затушенного дерева.

– Там лампочка заискрилась, – оправдывался дед. – Вот тебе и пламя.

– Да-да! Прям от лампочки и загорелась!

Дед сел на диван и, глядя на бабку, которая все еще тушила уже не горящую елку, почувствовал, как кошка ласково трется об его ноги.

– Иди ко мне, скотинка ты ласковая, – сказал дед и взял кошку на руки. – Это наша спасительница. Если бы не она, даже представить себе не могу, до чего дошло бы!

– Да! Спасительница! – оглядев обгорелую елку и не увидев ни дыма, ни искорки, сказала бабка. – Таких кошек миллион, нам просто повезло.