И хотя Свету иногда пугала эксцентричность некоторых гостей, она не хотела признаваться себе в том, что эта компания ей не нравится. Да и то сказать, ничего страшного тут не творилось. Свет в комнате был приглушен, все выпивали умеренно, культурно. На кухне то и дело раздавался гомерический хохот. И вот дверь распахнулась, в коридор вышла девица с дредами, смеявшаяся так, что ей пришлось опереться о стену, чтобы не рухнуть на пол. С кухни потянуло дымом, хотя запаха табака Света не чувствовала. Скорее было похоже, что кто-то из гостей по рассеянности уронил на горящую конфорку лавровый лист. «Мы там косяк забили, пойдем дунем?» – отсмеявшись, спросила у Сережи девица с дредами.

– Мне лучше винца, – отмахнулся от нее Сережа.

– Пить – здоровью вредить, – назидательно произнесла девица. – Лет через …дцать помрешь от цирроза печени. А от марихуаны здоровье только крепче!

Развить свою мысль она не успела, потому что из кухни вышла парочка, оттеснила ее в узком коридоре и направилась в сторону Аниной спальни, чтобы исчезнуть за закрытой дверью. Вскоре из спальни послышались стоны и всхлипы. Аня, не смутившись, подошла к компьютеру, подключила колонки и заглушила стоны какой-то жутковатой тибетской музыкой. Потом она пристроилась в кресле на коленях у своего парня и наблюдала за Светой, которая потягивала уже третий бокал вина.

– Сереж, ты там Светку мне не спаивай, она у нас правильная.

Сережа только рассмеялся. Снова захлопала кухонная дверь, снова кто-то со смехом вышел в коридор.

– Эй! Ребята! Хватит уже! Закройте дверь на кухню, всю комнату задымили, – строго прокричала Аня в сторону кухни. Кухонная дверь сразу же захлопнулась, и раздался дружный громогласный хохот уже порядком укуренных друзей.

Света перебралась к Сереже на колени, осоловевшая от вина и от ласки. Сережа нетерпеливо поглядывал в сторону спальни, которую вот-вот должна была освободить влюбленная парочка.

Аня была самой трезвой из всех и понимала, что добром это не кончится. Она чмокнула своего молодого человека в щеку, встала, подошла к Сереже и сказала ему:

– Не надо.

– Что не надо? – удивленно спросил тот.

– Ты Светку уже споил. Дай я ее немного в чувство приведу. – И, не дав ему возразить, положила руку подруге на плечо.

– Света, просыпайся, поговорить надо.

– Да, Ань! – будто очнувшись от шампанского и Сережиных чар, ответила Света подруге.

– Пойдем! Выйдем на балкон, поговорим.

– Нет, Ань, не хочу. Там холодно! – закапризничала Света, надув губы. – А тут так тепло, – пробормотала она, положив голову на Сережино плечо.

– Светка, – схватив ее за руку, грозно сказала подруга, – а ну-ка пошли. Как ребенок прямо!

– Да, да, сейчас, – нехотя высвобождаясь из объятий Сережи, ответила Света. – А здесь поговорить нельзя?

– Эй! Свет! Ты куда? Не бросай меня, жестокая! – театрально заголосил Сережа.

– Мы на секунду, сейчас вернемся! – резко оборвала его Аня и схватила Свету за руку.

– Ну ладно, ладно, чего так нервничать-то, – пожал плечами Сережа.

Девушки накинули пальто и вышли на балкон. Холодный и влажный ветер сразу ударил Светке в лицо, и она почувствовала, как алкоголь выветривается и голова становится яснее.

– Ух, ну и холодрыга! – стуча зубами, произнесла она. – Зачем ты меня сюда вытащила?

– Свет, ты вообще соображаешь, что делаешь? Он только на тебя посмотрел, а ты уже и растаяла, уселась к нему на колени и позволяешь ему себя гладить где можно и где нельзя. Всегда была скромница, а тут как с цепи сорвалась! И прекрати пить. Я думала, ты ему просто глазки построишь, поболтаете, и все. А ты пустилась во все тяжкие. Ты хоть знаешь, что он за человек такой?