Ты тронешь их, а не её уста.
Ты верен был, и многому ты верил,
И кровь твоя из сердца пролита.
Она под видом жалобным запястья
Подаст, чтоб резал, или целовал.
И речь начнёт она, и будет клясться,
И две сразит мишени наповал.
Её слова пусты, как поле боя, —
Представь, что слышишь их, как волны моря.
2017
2
В итоге оказаться, всё же, правым
Желанья глупого, с теченьем лет,
Когда я жизнь познал, грехи и нравы,
Во мне, быть может, больше нет.
Зачем мне доказательства иные,
Что красота бесчувственна, как лёд,
Когда и ты, приняв меня впервые,
Поступкам злым открыла новый счёт?
В ответ молчат и лук мои и стрелы, —
Как ты, когда бесчувственный почёт
Отдашь мне вновь, как раб давно несмелый.
Но от тебя и враг мой отстаёт.
Чтоб святостью прослыть между ворами,
Отдашься тем, кто с большими грехами.
2017
3
Твой облик отличается, нам милый,
Что хрупкостью фарфорною пленит,
От пустоты разверзнутой могилы,
Где высится над холодом гранит.
И речь твоя на ангела похожа,
Когда б тот ангел был сладчайший звук!
Но голос твой сирены, манит тоже
К двум щупальцам и содроганью рук!
Ты всякий час сомненьями объята,
И непреклонна в просьбах никогда!
И как преступник ты не виновата
Перед собой и строгостью суда…
Хозяйка масок ты, где скрыты раны,
И вор ты сердца моего упрямый.
2017
4
Когда умолкнет хор твоих похвал,
Один с тобой останется певец.
Всё тот, кого твой взгляд не замечал,
Кому терновый дан давно венец.
Ты не услышишь снова нежных слов,
В притоне сердца слышен только звон.
Твой нрав любого полюбить готов,
Но не того, кто ставит средь икон
Один портрет возлюбленной своей,
Чтобы, как деве, умершей святой,
Молитвой завершать среди теней,
Остаток дня в тиши своей ночной.
Но в этом сердце тихо потому,
Что нет биенья. Холод любит тьму.
2017
5
Как бедняку сдержать себя невмочь,
Когда он получил в своё наследство
Богатство дядюшки, и в эту ж ночь
Он промотает всё, а завтра – бедствуй!
Так я, заполучив, как ценный дар,
И полюбив тебя уже всецело —
С ног бросился транжирить. Как Икар,
Лишившись крыльев, погубил и тело.
Но телом мне была твоя душа,
С тех пор бедней я стал, чем был дотоле.
И праведники в юности грешат!
Забыв о Боге, возжелая воли.
Но я не праведник, я снова то убью!
Что всей душою с горя полюблю.
2017
6
Нежнейшие цветы твои фиалки,
Не ровня им убранство пышных роз.
Что эти противопоставят палки
Твоим милейшим воплощеньем слёз?
Пускай дают нам много нужной тени
Весенних листьев яркий урожай.
Но так приятней вид живых растений,
Когда кипит в них жизнь аж через край!
И юной бесполезности пороки
Расплатой были нам с теченьем лет.
Цветам не скажут: – «Немы и жестоки!»,
Когда глазам приятен вид и цвет.
Но что им нежность рук твоих печальных,
Ведь красота признает только равных!
2017
7
Фиалкам не прожить в саду столетья,
Как не согрела б нас их красота.
И всех родов пройдут уже соцветья,
Наследством лишь спасаясь от стыда.
И терпкий вкус пускай благоуханья
Весной вскружат главы земную высь,
Они пройдут. Но цвет напоминанья
Оставит летом вновь зелёный лист.
Ты тронешь гладь воды своей рукою,
Она в ответ оставит зыбь и свет.
Когда все чувства нарекли душою,
Родился в мире подлинный поэт.
Всё оставляет что-то в этом мире,
Земля же заключается в Шекспире.
2017
8
Тебе сегодня двадцать только лет!
Какое же прелестное созданье
Гуляет там, где тысячи Джульетт
Теряют перед ней очарованье.
Забавный шеи изредка твой хруст
Напомнит – ты жива, из той же плоти,
И майский цвет твоих лиловых уст
Все ж говорит об ангельском полёте.
Возьмёшь бумаги ты тот белый лист,
Который с кожей белою сравнится,
Где плоть и мрамор с ангелом слились
В тебе, сердец ты вечная столица.
Из уст других исходит пустота,