– Отчим, я тогда сразу сказал, что мелковат против Аверьянова наш человечек в кандидаты на должность мэра, – поддержал энергетика Кирилл, – нужно было подбирать кандидатуру из кого-то известного в Тарске.

– Ах, какие вы умные своим задним умом, – зло бросил Зайчиков, – что же вы тогда оба молчали, а сейчас мне ваши идеи …, – Аркадий Ильич провел торцом ладони по горлу, грязно выругался, выдержал паузу и более миролюбиво продолжил, – один из московских держателей крупного пакета акций сначала заломил космическую цену, а потом другие мажоритарии его так тряханули, он даже общаться с моим поверенным отказался, – Зайчиков замолк обиженно поджал губы, смахнул муху, усевшуюся на лицо и сменил тему. – А, что с этим солдафоном будем делать?

– Валить! – Выкрикнул Кирилл.

– Тише, испугался Эдуард Юрьевич и, заикаясь, молвил, – мне подумать нужно.

Увидев, что остальные притихли, Кирилл со смехом бросил, – Да пошутил я, хватит трусить, есть у меня отличная идея, как свалить Трошина. Для этого нужен предприниматель средней руки не слишком известный, чтобы при необходимости им можно было пожертвовать.

– Наш тележурналист в течении последней недели вместе со своей командой собирал материалы и факты, представляющие Аверьянова в нужном для нас свете. В ближайшие дни по областному каналу выйдет передача про нашего мэра-коррупционера, – Ветряк вытащил из кармана флешку, – Кирилл давай на твоём ноутбуке посмотрим.

Кирилл включил компьютер, запустил с флешки видеофайл и повернул экран для лучшего просмотра. На экране замелькала заставка передачи с коллажем из фотографий Аверьянова, изображавшие его не в лучшем свете. Аркадий Ильич и Ветряк внимательно уставились в экран, а Кирилл сначала пытался комментировать каждый фрагмент, но после того, как на него шикнули, заткнулся.

– Хорошо твой журналист поработал, – похвалил Аркадий Ильич Ветряка.

– Эту запись, пусть даже фрагментарно, нужно показать по центральным каналам, – предложил Кирилл, – у меня есть нужный человечек.

Заговорщики ещё долго обсуждали все части предстоящего плана, а Зайчиков иронично наблюдал за коллегами и молчаливо одобрял идеи своего пасынка.

***

События рабочего дня смазались как в рапиде, все вдруг стало каким-то размазанным, и я подумал, почему бы вечерком немного не развеяться в баре. Меня трудно обвинять в пристрастии к огненной воде, как и к абсолютным трезвенникам. С утра для бодрости я всегда предпочитаю кофе, а в течении дня могу выпить чаю либо минеральной воды.

Неделя выдалась напряженной – бесконечные телефонные разговоры, совещания, обсуждение проектов с коллегами, так что к середине пятницы голова шла кругом и хотелось промыть горло крепким, гораздо более десяти градусов, спокойствия и может познакомиться, встретить девушку.

Подобная мысль знакомства сформировалась неожиданно, хотя сразу же возникли сомнения, что добропорядочные барышни посещают подобные заведения. Подготовленную секретарём, подборку статей об Аверьянове, из интернета и СМИ, я с тяжелым сердцем сложил в папку и засунул в сумку папку. Мне следовало остаться в офисе, обдумать план спасения друга, но надеялся, что предстоящее расслабление, позволит сконцентрироваться, поэтому я сел в автомобиль и сказал водителю, чтобы вез меня в бар Фокстрот.

Что за сила меня потянула в бар, но позднее мне пришлось сильно сожалеть, что собранное по Аверьянову досье, не изучил в тот же день, Денис считал меня своим другом, а я в нужный момент почему-то возжелал алкоголя и непременно в злачном заведении.

Дальше я ничего не придумал, накинул на плечи пальто, бросил менеджерам "пока" и сказал Антону, моему водителю, гнать в бар Фокстрот на Заводскую улицу. Вечер в этом злачном месте только начинался, поэтому еще не было клубов дыма, пьяных выкриков, народ постепенно заполнял бар и через два-три часа уровень кислорода в этом "достойном" месте будет зашкаливать за критическую отметку. За столиком возле входа, давно угрюмо наливал в себя какой-то тип необъятных размеров и с каждым глотком из гавани любителя пива выливалась часть жидкости на его подбородок и майку непонятного цвета. За столиком в дальнем правом углу что-то отмечала компания из двух парней и трех девушек, а на левом крае барной стойки, привалившись к примыкающей стене, тихо спала одинокая девушка в дорогом офисном облачении.