– Тебе пытались подстроить несчастный случай?

– Теперь, после слов отца, я в этом уверен.

При мысли, что сейчас мы в этом самом «ягуаре», становится не по себе.

– И такое уже было, – утвердительно произношу я.

– Нужно разобраться. Поискать возможный мотив. У заказчика странные действия и непонятные мотивы. Но сначала посмотрим, что происходит у тебя внутри.

Мы паркуемся напротив крыльца. Яр первым выходит из «ягуара» и подает мне руку. Хорошо, что здесь хорошая охрана. Я все еще нервничаю. Яр провожает меня к врачу. На людях мы замолкаем, я продолжаю мысленный монолог об их распрях с Амином.

Неужели сын Яра погиб из-за криминальной деятельности его отца? Погубил своего внука. И с тех пор они не общаются. Амин явно предупреждал, что это может повториться. Беременность и ее гормоны защищают меня от потрясений. Эмоционально я этого ужаса не ощущаю, и не собираюсь нырять в водоворот эмоций. Об этом даже думать страшно.

И эта дрянь Женя уже всем растрепала о моей беременности. Может, это и была ее месть за расставание…

И как поговорить об этом с Яром? Как попросить рассказать этот кошмар?

В кабинете меня укладывают на кушетку для УЗИ. Яр рядом объясняет почему мы приехали, и врач быстро проводит обследование.

– Все отлично, – она возвращает датчик на держатель. Но замечаю, что выписывает что-то. – Перестрахуемся. Выпишу пару препаратов…

– Может быть, лучше в палату?

Они переглядываются с врачом. Я буквально читаю его мысли: Яр хочет законопатить меня в больнице не только из-за беременности, но и из-за наших проблем.

– Пожалуйста, не надо, – взмаливаюсь я. – Обещаю, что буду вести себя хорошо!

– Острой необходимости нет, – добавляет врач. – Если хотите, можно вернуться домой.

– Мы обсудим, – говорит он.

Врач оставляет нас одних. Я хватаю Яра за руку и смотрю умоляющими глазами.

– Обещаю, что не выйду больше без разрешения, только не засовывай меня обратно в больницу.

– Речь идет о детях…

– Ты же ее слышал! Им ничего не угрожает. Дом на закрытой территории, я буду в безопасности!

– Ну хорошо, – вздыхает он, и я прыгаю ему на шею, целуя в щеку. – Но помни, ты обещала.

От него исходит приятное тепло и терпкий запах парфюма. Мы так редко прикасались друг к другу, что на мгновение близость растапливает меня. Ощущаю себя маслом на раскаленной сковородке – томно таю и плыву. Кажется, он тоже.

Или мне кажется?

– Карина, – шепчет он, губы задевают щеку.

Нам мешает выступающий живот.

Как же я скучала по нему: по безрассудным объятиям, теплу, мягким поцелуям в скулу. Нужно было сразу на шею прыгнуть – до просьбы. Быстрее бы согласился. Из кабинета выходим в обнимку. Яр так крепко меня обнимает, что еще немного – и спрятал бы под пиджак.

Дома Яр заказывает продукты и опускает все жалюзи в доме. По части двери все продумано: стальная, с видеоглазком, с мощными замками.

На кухне Яр вешает пиджак на спинку стула и задумчиво садится перед ноутбуком. На столе чашка кофе.

Я не знаю, с чего начать…

Но поговорить нам надо.

– Как получилось, что Амин твой отец? – спрашиваю я.

Он смотрит уставшими глазами и становится стыдно.

– То есть я хотела сказать, у вас разные фамилии…

– Я понял, что ты хотела сказать. У меня фамилия матери, она меня воспитала. Амин меня не признал официально, но всегда называл сыном. Мы давно не общаемся.

– Я так и поняла…

Яр встает, чтобы пройтись по кухне. Руки в карманах, лицо задумчивое: думает о своих сложных семейных отношениях.

– Я должен перед тобой извиниться.

– За что?

– За Амина.

Он молчит, опустив подбородок на грудь.

– Поступил, как бездушный урод. Чего еще можно было от него ждать. Забрал тебя без объяснений с улицы. Ты могла переволноваться.