Яр на него даже не смотрит.

– Моя смерть для тебя – неприятность? – спрашивает он отца. – Я тебя понял. Я тебя услышал. Говорить об этом с тобой не хочу. Идем, Карина.

– Твоя подруга распускает слухи, что у тебя беременная девушка, – вдруг заявляет Максим. – Они дошли даже до нас. Значит и остальные об этом узнают. Я заткнул ей пасть. Но кому надо, тоже мог об этом узнать… Ты понимаешь, чем это закончится?

– Хватит! Не при Карине, – отвечает Яр, поднимается и подает мне руку.

Я выхожу из-за стола и оказываюсь в его объятиях. Не ощущала особой угрозы, но напряжение – да, и возможность прижаться к Яру, это настоящее облегчение.

– Яр…

Он прижимает к себе еще крепче, чтобы припала к груди. Как что-то дорогое и ценное. Я покорно приникаю, ошеломленная. За столом было много недоговоренностей… Но я все поняла.

Особенно про его погибшего сына.

Он погиб из-за?..

– Не волнуйся, – сладко шепчет Яр. – Я тебя в обиду не дам. Больше не лезь к ней, Амин. Иначе я устрою тебе проблемы. Идем, Карина.

Нас не задерживают.

«Ягуар» стоит на парковке перед домом, где дежурит охранник.

– Он правда твой отец? – таращусь я в непонимании.

– К сожалению.

Яр усаживает меня в машину, пристегивает и садится за руль. У меня миллион вопросов, но Яр хмурится.

– Как ты себя чувствуешь?

– Хорошо.

– Нужно проверить. Заедем к врачу, затем домой… И ты объяснишь, каким образом оказалась на улице, когда я запретил тебе выходить, – он говорит мягко и плавно, но я ощущаю, как в голосе собирается гроза.

Закусываю губу. Это ведь я виновата… Повезло, что похитил меня отец Яра, а не его враги.

От шока, что мне и детям грозит серьезная опасность, я затихаю.

«Ягуар» разгоняется по дороге плавно, но по косвенным признакам догадываюсь, что Яр на взводе. По нему никогда ничего не поймешь. Но пальцы сжимают руль чуть крепче, чем нужно, и машина слишком быстро летит по дороге. Впрочем, самоконтроль у него великолепный. Яр не позволяет просочиться в голос даже тени раздражения:

– Наверное, в этом часть моей вины. Оставил тебя одну, положившись на то, что ты не ослушаешься. Но ты не должна была выходить, Карина.

– Знаю, – вздыхаю я, ужасно хочется покаяться, чтобы между нами растаял лед. – Я решила выбраться на рынок, я же не знала, что может что-то случиться… Не думала, что меня похитят. Ты ничего мне не говорил!

– У меня были причины.

– Что ты имеешь в виду?

Он молчит.

– Не хочу говорить, тебе нельзя было волноваться… И сейчас нельзя.

Иголочки напряжения покалывают руки. Он многое скрывает и это чуть не стоило мне жизни, если бы меня поймал кто-то другой!

– Ты должен мне сказать, – прошу я, все взвесив. – Я должна знать, чтобы понимать, как себя вести и что происходит… Ты понимаешь, что я скорее себя изведу, если ты не скажешь правды?

Яр облизывает губы.

Это выглядит тревожно.

Но проявление эмоций – такое непривычное на фоне его невозмутимости – смягчает меня. Он действительно очень за нас переживает.

– По всей видимости, отец прав. Кто-то из его врагов мне угрожает.

– Почему ты так думаешь? Мы не прятались, чувствовали себя в безопасности.

– Не все так просто…

– Говори, – прошу я. – Я вынесу любую информацию. И чувствую себя хорошо. Причинами предыдущих выкидышей был не стресс, Яр. И опасное время миновало.

– Ладно обсудим, только спокойно, – кивает он. – Пока ты была на сохранении, кое-что случилось. Меня пытались убить.

– О, боже…

– В мою машину едва не влетел грузовик на полной скорости. Вылетел на встречную. Я успел повернуть. Водителя не нашли, он бросил машину в другом квартале и сбежал. Это насторожило, но фактов, что все было подстроено, не было.