– Не могу поверить, что Винс такой, – выдавила Мэй и разразилась новой волной рыданий.

– Я тоже, – прошептала я и крепче обняла сестру.

Следующие две недели Винсент по-прежнему не выходил у меня из головы. Только теперь мысли о нем были переполнены ненавистью и раздражением. Я представляла, как кричу на него, как толкаю и бью в его широкую грудь. Поведение дяди тоже изменилось. Он стал чаще спускаться к нам в дом и ужинать с нами. За эти две недели его не посетила ни одна нимфа, и он пытался направить нереализованную энергию на меня. Он гладил меня по спине, поправлял растрепанные волосы, вытирал уголки губ, когда на них оставался соус от обеденной пасты. И делал это прямо на глазах у всех. Наверное, для остальных это выглядело посредственной заботой, но они не знали, что произошло между нами.

Винс неоднократно пытался поговорить со мной наедине, но я не желала его слушать. О чем он может мне сказать? Если он извинится за нашу связь, я вгоню ему вилку в сердце. Если предложит встречаться на постоянной основе – я задушу его во сне, еще и пну его бездыханное тело за боль, причиненную сестре. Конечно, я никогда бы не позволила себе такого в жизни. Но смысл заключался в том, что я не видела выхода из сложившейся ситуации, поэтому приняла тактику избегания проблемы.

– Ты какой-то молчаливый, – говорил Маркус, когда они с Винсентом ехали на машине из больницы, где брату проводили обследования после острого отравления едой, которую тот рекламировал на дегустации в местном торговом центре. – Проблемы на работе?

– Нет, – отрезал тот и, подумав, продолжил: – Девушка, что мне нравится, динамит меня, и я не могу понять почему.

– Стал разборчивее? – хихикнул Маркус, прикрыв ладонью рот.

– Что ты хочешь сказать?

– Твоя манера общения… в общем, она подходит только для таких девушек, которые частенько бывают у тебя в гостях. Не обремененные моральными принципами и планами на жизнь. Понимаешь?

– Ты говоришь, что я встречался с проститутками, – тон Винса понизился, что выдало его обиду.

– Я предпочитаю эпитеты, а не ярлыки, – произнес Маркус и задрал нос. Наверное, он услышал эту фразу от кого-то и долго ждал, когда сможет применить ее сам. – Сейчас ты жалуешься, что девушка не хочет с тобой общаться. Что ты можешь рассказать о ней?

Винс открыл рот, чтобы ответить, но нужные слова не приходили на ум.

– Она красивая и такая… непорочная, что ли. Милая, – резюмировал он.

– Ее хобби?

– Вроде она занимается искусством. Но я не знаю, чем именно.

– Любимое блюдо?

– Мы ели вместе, но…

– Цвет глаз?

– Я столько раз смотрел в ее глаза, но цвет не запомнил.

– Это звучит максимально отстойно, чувак. Если тебе не интересно, что за личность ты трахаешь, тогда не называй это чувствами и не требуй от нее взаимности.

– Выбирайте выражения, молодой человек!

– А она о тебе что-нибудь знает? Чтобы нормальная девушка решилась завязать отношения с мужчиной, он должен быть заботливым, интересным, с чувством юмора. Ты показал ей, какой ты классный? Или ты только суешь ей под нос свою сексуальность?

Винс с шумом выдохнул и почесал лоб.

– Думаю, ты пользуешься популярностью у девчонок в школе.

– Не знаю. Мне это не нужно. Случайные связи ведут только к разбитым сердцам и венерическим заболеваниям. Я ищу ту, с которой раз – и навсегда. Чтобы дети знали своих родителей и не нуждались в их теплоте. Чтобы не страдали от калейдоскопа отчимов и от невовлеченности матери в их жизнь. Я не застал это в нашей семье, как мои сестры, но я видел, как сгорает изнутри мама, когда ее бросил мой родной отец. Это был не полный энергии источник, из которого зачерпнули ковшом. Она была уже опустошена отношением мужчин, которые искали в ней всего лишь временное пристанище.