Уподобление старшему сыну покоробило могущественного государя еще и потому, что у него были нелады с собственным старшим сыном – Джелал ад-Дином, и все приближенные отлично знали об этом.

Нет, в этом обращении степняка-табунщика, несомненно, скрывался тонкий, издевательский намек!

Этого наглеца следует примерно проучить!

Однако Мухаммед ничем не выдал послам обуревавших его чувств. Напротив, выразил готовность открыть границы для купцов и караванов и подписать договор о свободной торговле.

Но план ответного удара у него уже сложился.

Вскоре в Отрар – крупный пограничный город на восточных рубежах Хорезмийского государства, прибыл из Китая через Монголию большой караван из пятисот верблюдов. Купцы (а во главе каравана стояли монголы) привезли невиданный товар – изделия из золота, яшмы и нефрита, посуду из тончайшего китайского фарфора, наряды из переливчатого шелка…

По одной из версий, купцы отдавали эти дорогие вещи за бесценок, между тем, как погонщики вели с местными жителями беседы, не имевшие никакого отношения к торговле – об устройстве крепостных стен, о численности гарнизона…

Впрочем, нельзя исключить, что слухи о купцах-шпионах были пущены властями умышленно.

Скорее, это был повод разграбить под благовидным предлогом богатый караван, заранее имея на это санкцию хорезмшаха.

Так или иначе, комендант города Инальчик Каир-хан велел конфисковать товар, а караванщиков бросить в темницу, где все они были подвергнуты жесточайшим пыткам, а затем казнены.

Лишь один монгол-погонщик сумел избежать облавы и добраться до своих.

Тем временем весь конфискованный товар был отправлен в Бухару и продан там с аукциона. Львиную долю выручки поднесли хорезмшаху. Приняв ее, Мухаммед расписался тем самым в своей ответственности за инцидент.

Это и был его ответ “табунщику” Чингисхану, возомнившему себя хозяином вселенной, точнее, ее половины!

И все же Чингисхан по-прежнему готов был уладить дело миром, но при условии, что ему выдадут Инальчика Каир-хана – формального виновника расправы с караванщиками.

Великий каган всё еще надеялся разделить с хорезмшахом вселенную на двоих.

Во дворец Мухаммеда прибыло представительное монгольское посольство во главе с мусульманином, находившимся на службе у Чингисхана.

По ходу дипломатического приема возникла ссора, и Мухаммед позволил своим приближенным убить прямо перед его троном старшего посла монголов, обвиненного в измене своей вере.

Тут же были зверски избиты спутники посла, которых затем доставили до границы и там отпустили, раздев их догола и подпалив им бороды, что по канонам Великой Ясы, введенной самим же Чингисханом, считалось знаком смертельного оскорбления.

Теперь уже сам Чингисхан стал заложником сложившейся ситуации. Убийство посланника, вообще, гостя, доверившегося хозяину, – одно из самых тяжких преступлений, с точки зрения монголов. Не ответить на этот вызов великий каган не мог, если не хотел лишиться авторитета среди своих подданных. Поэтому, невзирая на продолжавшуюся войну с чжурчжэнями, несмотря на множество проблем, требовавших его присутствия на Востоке, он приказал готовиться в поход на Запад и достал свои военные доспехи.

Штурм Отрара был неудержимым. Взяв город с ходу, монголы сровняли его с землей, не щадя пленных (более этот цветущий некогда город так уже и не возродился в полной мере). Цитадель в центре города держалась дольше, но и она пала. Несчастного Инальчика Каир-хана предали изощренной казни, залив его горло расплавленным серебром.

Отпраздновав первую победу, монголы двинулись дальше.

Почему же хорезмшах так и не направил им навстречу свою полумиллионную армию, да еще зная наверняка, что врагов не более двухсот тысяч?