Получив приказ, Игорь созвал боярскую думу и, как утверждает летопись, патетически воскликнул:

– Не дай бог нам отказаться от похода на поганых! Поганые всем нам общий враг!

Затем Игорь принялся обсуждать с боярами, как лучше соединиться с войском Святослава, идущим навстречу половцам. Тут воеводы начали якобы отговаривать Игоря, утверждая, что посланец из Киева прибыл слишком поздно. Но Игорь все же настоял на походе, вышел в поле, но попал в туман на реке Суле. Туман был такой густой, что пришлось вернуться. И, сокрушенный неудачей, Игорь остался дома.

В своем исследовании о «Слове» академик Б. А. Рыбаков доказывает, что Игорь отлично успевал к месту встречи и что все его сетования были только отговоркой. И какой может быть туман в феврале, чтобы войско в нем заблудилось, идя по знакомым дорогам?

На самом деле «туману» по своему неведению, а может быть, напротив, по указанию Святослава, «напустил» придворный летописец, поскольку нужно было как-то болееменее правдоподобно обставить тот факт, что войска Черниговского князя и подвассальных ему Северских князей снова оставлены в стратегическом резерве Великого князя Святослава.

Святославу повезло. Ему встретились купцы, которые видели, где остановилось на отдых войско Кончака. Нападение русской армии было внезапным, и Кончак бежал, оставив на поле боя катапульты и огневые машины. Берендейская конница гнала половцев до Хорола.

Большой поход Кончака сорвался, но и очередная победа Святослава опять ничего не решила. Силы Кончака сохранились. Угроза для Руси не ослабла.

Далее, согласно Ипатьевской летописи, Святослав якобы решил нанести половцам окончательный удар, а посему всю весну 1185 года он провел в разъездах и переговорах с князьями. Конечно, были и разъезды по северо-восточным землям, были и переговоры с князьями, в том числе и великим князем Владимирско-Суздальским Всеволодом Большое Гнездо, но вот о содержании этих переговоров можно только гадать.

Теперь уже пора поведать о том, каков был замысел проведения весенне-летней кампании объединенного воинства практически всех русских княжеств под руководством Великого Киевского князя Святослава Всеволодовича. Воюя практически непрерывно с половецкими ханами, когда успешно, когда не очень, и усмиряя амбиции своих князей, междоусобные распри которых были не менее разорительны для Русской земли, Святослав наблюдал за усилением Византии на Причерноморских и Приазовских берегах по эту сторону морей, то есть в непосредственной близости от русских, равно как и половецких земель. Бывшее русское княжество со стольным городом Тмутараканью становилось стратегическим форпостом Византии, теснимой с Юго-Востока турками-сельджуками, огнем и мечом ковавшими будущую Османскую империю на исконных землях Византии, предрекая ее близкий конец.

Усмотрев реальную угрозу для Руси, исходящую с Юга, Святослав решил, что в этих условиях продолжать изнурительные войны со Степью смертельно опасно как для Руси, так и для Половецкой Степи. Только объединенными усилиями можно поставить заслон не только угрозе, исходящей из Византии, но и создать форпост обороны от возможных угроз со стороны Востока.

Святослав хорошо знал историю захватнических войн со стороны кочевников, которые волнами накатывались на Русь, испытавшую на себе «хиновские стрелки» гуннов, сарматов, хазаров, печенегов и вот уже полтора столетия – половцев. А с Востока опять дуют ветры новых бед, ибо уже видны зарницы и слышны раскаты грома побед молодого монгольского хана Темучина, оттачивающего свои копья и мечи на сопредельных государствах Маньчжурии и Китая. Где гарантия того, что, покорив народы государственных образований на севере Китая, Темучин не обратит свой взор на Запад? И тогда новая волна кочевников захлестнет разрозненные княжества Руси и ханства Половецкой Степи, ныне так старательно уничтожающие друг друга.