Равноапостольный Константин свидетельствовал Истину Господню делом и словом. Император являл пример христианского милосердия – трогательно заботился о сиротах, калеках, бедняках, всех обездоленных, кого языческий мир оставлял на произвол жестокой судьбы. Излюбленными собеседниками святого кесаря были епископы и пресвитеры, потом он делился полученными от них знаниями со своими придворными и сановниками, стремился просветить войска. Среди назначаемых им правителей городов и провинций большинство были христианами: никто не оспаривал права императора возвышать своих единомышленников. Он заботился также об умножении и укреплении храмов, о переписке богослужебных книг и Библии, о том, чтобы священнослужители и в дальних уголках империи не испытывали ни в чем нужды. Так с вершин власти разливался повсюду свет истинного богопознания. Так равноапостольный Константин не огнем и мечом, а милостью и убеждением выполнял свой священный долг. Молясь о благе всех своих подданных, взывал святой император ко Господу:

«Молю Тебя, Великий Боже, будь милостив и благосклонен к Твоим народам. Под Твоим руководством начал я и окончил дело спасения; преднося везде Твое знамя, я вел победоносное войско. Прошу, чтобы народы Твои наслаждались спокойствием и безмятежностью; прошу, чтобы, подобно верующим, приятности мира и тишины вкушали и заблуждающиеся, ибо такое восстановление тишины может и их вывести на путь истины. Пусть никто не беспокоит другого. Люди здравомыслящие должны знать, что только те будут жить свято и чисто, кого Ты Сам призовешь почить под святыми Твоими законами; а отвращающиеся пусть, если угодно им, владеют жребием своего лжеучения. Никто да не вредит другому; что один узнал и понял, то пусть употребит, если возможно, на пользу ближнего; а когда это невозможно, должны оставить его, ибо иное дело – добровольно принять борьбу за бессмертие, а иное – быть вынужденным к ней посредством казни. Удаляя совесть от всего противного, воспользуемся же все благом мира».

Не для того, чтобы почивать на лаврах, нужны были Церкви Христовой мир в империи и свобода, дарованная ей равноапостольным Константином. Внутренние, «домашние» враги оказываются порой страшнее врагов внешних. Диавол, не сумевший руками жестоких императоров утопить Церковь в крови мучеников, теперь замышлял взорвать ее изнутри – руками еретиков и раскольников, стремившихся разрушить основы церковной жизни и учения. Но когда особо опасны стали ярость раскола и лукавство ереси, Церковь уже имела возможность объединить усилия верных, соборным разумом противостоять новому диавольскому замыслу. Против вселенской злобы утверждалась Вселенская Соборная Церковь – это было еще одно великое следствие трудов царственного апостола Константина.

Тяжким наследием недавних гонений явился для Церкви вопрос о падших. Размах и свирепость зверств при Диоклетиане и Галерии вызывали повсюду ужас. Человек немощен – далеко не все христиане оказались способны на подвиг мученичества. Были малодушные, которые из страха приносили жертвы идолам, не дожидаясь ареста. Некоторые, чтобы избегнуть идолопоклонничества, подкупали римских чиновников и запасались справками о принесении жертв – либелли. Наконец, многие сначала мужественно исповедовали веру Христову, но не выдерживали длившихся месяцами пыток – и покорялись палачам. Когда гонения кончились, эти люди, оплакивая свое падение, стремились вернуться в Церковь. Но на их пути встали «ревнители чистоты и святости».

Матерь-Церковь, милосердная и строгая, предписывала падшим покаяние и отлучение от Святых Таин, длившееся, в зависимости от степени вины, до десяти лет. Однако фанатичным ревнителям этого казалось мало – они требовали для падших пожизненного покаяния, отказа им в Причастии Животворящих Таин Христовых даже на смертном одре. Падшими ревнители называли и тех, кто просто укрывался от палачей во время гонений. Фанатики забывали пример Самого Христа Спасителя, принявшего покаяние апостола Петра после троекратного его отречения от Господа, прощавшего мытарей и блудниц, помиловавшего кающегося разбойника. Возмущаясь жестокостью ревнителей, священномученик Киприан Карфагенский говорил: «Какая насмешка над братскими чувствами – говорить несчастным: плачь и лей слезы, вздыхай и дни и ночи, прилагай все усилия омыть и загладить твой грех, но после всего этого ты все-таки умрешь вне Церкви; ты сделаешь все, чтобы заслужить мир, однако не получишь мира, которого ты хочешь».