– Знаете, геронда, иногда во время молитвы мне приходят такие «светлые мысли»!.. Я прямо ясно вижу, как решить какой-нибудь запутанный вопрос. Только вот потом оказывается, что это решение было ошибочным…

– Диавол знаешь какой хитрый?.. Он понимает, что если во время молитвы привести тебе на ум грязный помысел, то ты его отшвырнёшь в сторону. Поэтому вместо грязи он «помогает» тебе «решать проблемы». Ты не нарадуешься: «О, какая прекрасная мысль! И ведь пришла она не когда-нибудь, а во время молитвы!.. Настоящее Божественное просвещение!» Но если бы бес и правда хотел тебе добра, он приводил бы эти мысли тебе на ум в любое другое время. А он ведь этого не делает! Он появляется именно во время молитвы и, забалтывая тебя ерундой, навязывает свои посреднические «услуги». Поэтому не обращай на его назойливость никакого внимания. Говори: «Большое спасибо, сеньор, за предложенный комплекс услуг, но обойдёмся и без вас. Сгинь отсюда!» Видишь, какой хитрый: духовного человека хочет обвести вокруг пальца, внушая ему якобы духовные мысли, чтобы, по слову пророка Давида, молитва его была в грех[28].

– Геронда, во время молитвы мне на ум приходят скверные помыслы или образы.

– Это дело бесовское. Он хочет смутить тебя, сбить с толку. Ему удобно подловить тебя на этом, когда ты физически вымотана, особенно когда страдаешь от недосыпания. Тангалашка ждёт удобного момента и, когда ты находишься между сном и бодрствованием, показывает тебе разные грязные картинки, а потом первый же и кричит: «Полюбуйтесь, какая у этой бесстыдницы грязь на уме!» Желая ввергнуть тебя в отчаяние, он выдаёт свою грязь за твою собственную. Так что просто не обращай на него внимания. Молись: «Господи, помилуй», а чтобы сосредоточиться на молитве, думай о Христе, о Пресвятой Богородице, о святых ангелах. Это будет твой ответный манёвр на бесовские козни.

– Геронда, бывает, я запланирую совершить в келье всенощное бдение, но обстоятельства складываются так, что я не могу этого сделать. В чём причина?

– Ну, если препятствие от Бога, значит, Он попустил его ради твоего блага.

– А если одно препятствие следует за другим?

– Значит, не обошлось без гордыньки.

– Не понимаю, геронда. Что значит «не обошлось без гордыньки»?

– Смотри: задача в том, чтобы правильно расставить приоритеты. Если на первое место ставишь дела, а на второе – молитву, то ты сама наделяешь врага правом чинить тебе препятствия. Да и в том, чтобы ценить дела выше молитвы, разве нет гордости? А гордость – дело такое: один из её признаков – отсутствие благоговения.

– Геронда, а какие конкретно препятствия молитве чинит лукавый?

– О, чего он только не делает!.. Ведь у него в арсенале тысяча и один способ! Начнёт человек молиться – он тут как тут. То отвлекает парением ума и мечтаниями, то шумом каким-нибудь, то ещё что-нибудь придумает… Знала бы ты, сколько я от него натерпелся, когда жил в монастыре Стомион![29] Как-то поздно вечером я пришёл в храм помолиться. Монастырские ворота были закрыты, я вошёл в храм и закрыл за собой дверь на защёлку. Около полуночи тангалашка начал дребезжать защёлкой: «дзынь-дзынь». Он дзынькал не переставая – хотел заставить меня прервать молитву и пойти посмотреть, в чём дело. Я, не желая отвлекаться на этот шум, ушёл в алтарь. Пришлось простоять возле Распятия за престолом до самого утра.

Крест Христов имеет великую силу. Когда я стал послушником, тангалашки сильно на меня ополчились. По ночам они то и дело стучали мне в дверь и кричали: «Молитвами! Святых! Отец!» Я открывал дверь, и, хотя никого не видел, меня охватывал сильный страх, он словно выталкивал меня из кельи, я не мог в ней находиться. Мне было очень плохо. И плакал, и молился, но ничего не помогало – приходилось оставлять келью и спускаться в монастырский двор. И вот однажды после повечерия меня увидел во дворе один старый монах, член Духовного собора. Он спросил: «Сынок, что же ты к себе в келью не идёшь? Разве не видишь, что во дворе нет никого из братии, кроме тебя? Все отцы сейчас молятся по кельям». Я расплакался и всё ему рассказал. Он внимательно выслушал, поднялся к себе, принёс кусочек воска с частицей Честного Древа Креста Господня и сказал: «Возьми, сынок. Иди в свою келью и ничего не бойся». Я поднялся в келью и едва успел закрыть за собой дверь, как услышал громкий стук и обычный вопль: «Молитвами! Святых! Отец!» Я ответил: «Аминь». Дверь открылась, и в келью вошёл… полицейский – при полном параде, только вместо погонов у него были косые нашивки на рукаве, как на старой полицейской форме. Вошёл и заорал: «Ах ты грязный, гадкий послушник, тебя ещё в рясофор не постригли, а ты уже начал всякие щепки собирать?!» Кричал, кричал, потом вдруг начинал хохотать – помню, такой ещё у него был смех жуткий… Однако кричать-то он кричал, а приблизиться ко мне не мог – ведь у меня в руках была частица Честного и Животворящего Древа. А как только я воскликнул: «Господи Иисусе Христе!» – бес-«полицейский» исчез.