– Почему?

– Потому что нужно заполучить все предыдущие ключи. Так сказано в письме. Дневник устроен так, что каждая новая запись должна быть последовательно расшифрована разными ключами. То есть, чтобы расшифровать третью, нам нужно сначала открыть ее первым ключом, потом то, что получилось, открыть вторым, а затем третьим. Такая вот система безопасности восемнадцатого века, известная как шифр Виженера.

– Ясно. И что теперь делать?

– То, что написано в письме, – искать оставшихся шевалье. А пока ищем, будем проводить эксперименты, чтобы поскорее узнать о том, с чем мы столкнулись и как это исправить. Все, как договаривались. Ты поможешь мне, я – тебе.

Когда Ник попрощался с Флёр, ее сумасшествие больше не казалось ему таким очевидным фактом. Уж слишком убедительно она говорила. Но думая о выкрутасах одной странной девушки, Ник начал забывать о другой, жизнь которой изменилась в последнее время.

* * *

Днем позже Ник попытался сгладить вину перед Элизабет. Он позвал ее погулять в парк «Бостон Коммон» как в старые добрые времена. Вот только Элизабет не хотела старых добрых времен, она хотела быть частью новых времен.

Элизабет вдруг остановилась посреди дорожки близ монумента солдатам и морякам, опустив нос, и просто замерла.

– Ты чего? – спросил Ник, но она не ответила. Если, конечно, не считать ответом упрямое разглядывание своей обуви. – Что-то не так?

Ник знал ответ.

– Хочешь как раньше проводить эксперименты в сумеречной зоне?

– Угу, – наконец заговорила Элизабет.

– Пойми, это может быть слишком опасно.

Нику казалось, что если ты делаешь что-то ради безопасности другого человека, то считаться с его интересами необязательно. Элизабет думала иначе. Думала и молчала.

Чтобы сгладить разговор, Ник решил дать подруге маленькую надежду.

– К тому же ты не участник «Клуба тех, кого нет», – сказал он. – Это несколько усложняет работу с ней. А без нее трудно будет проводить какие-то эксперименты.

– А ты в клубе?

– Да, я один из шевалье, – ответил Ник с какой-то необъяснимой гордостью. С каких пор его волновало, является он участником непонятного общества или нет? Он и сам не мог это объяснить.

– Я тоже хочу вступить в клуб. Хочу быть шевалье.

Ник ожидал этих слов, но все равно приподнял руки, как бы говоря «полегче».

– Это нельзя сделать так просто, – сказал он.

– А как можно? – спросила Элизабет.

– Ну… – Ник коснулся подбородка и посмотрел в небо. – Ты должна быть преемницей одного из шевалье.

– Я спрошу у мамы, – Элизабет наконец-то подняла взгляд.

– Вряд ли твоя мама это знает.

– А кто знает?

– Ээ… может быть, она.

– Кто?

– Та сумасшедшая девушка с подсолнухом.

– Давай у нее спросим, могу ли я стать шевалье?

Ник почесал затылок.

– Ладно, только обещай мне, если окажется, что ты не преемница одного из шевалье, то ты больше туда не будешь ходить. Согласна?

Элизабет протянула руку и оттопырила мизинец, Ник ухватился своим пальцем за ее. Он не верил в совпадения, а потому считал, что при помощи этой маленькой уловки сумеет оградить подругу от возможной опасности, которая была связана с «Клубом тех, кого нет» и его врагами, если они, конечно, существовали. Тут уверенности не было.

Флёр встретила Элизабет дружелюбно, но по-своему.

– Отойди от него! – крикнула она, указывая пальцем на Ника.

Ирония заключалась в том, что именно это он сам хотел сказать, если бы Элизабет слишком близко подошла к Флёр. А вышло так, что его коллега по репортажу отстранилась от него на три шага.

– Эй! – возмутился Ник, разведя руками. – Не слушай ее. Она не совсем нормальная.

В подтверждение его слов Флёр посмотрела влево, словно кто-то стоял рядом, и сказала, обращаясь к пустоте: