– И все?

– Тут еще загадки написаны и приведена таблица Виженера, а так все.

– Выходит, если это правда, то в дневнике может быть ответ, как закрыть сумеречные зоны и вернуть исчезнувших людей?

– Возможно.

– Ты сказала, что расшифровала первую запись. Что в ней было сказано?

Флёр открыла дневник, куда был вложен листок с расшифровкой, и начала читать:

– Сегодня я заходила в амбар за зерном и дровами, но, к своему удивлению, обнаружила там человека. Наверно, бродяга, подумала я. Взяв молоток, я вошла внутрь и громко спросила, кто здесь. Мне уже приходилось такое проделывать совсем недавно. Тогда это сработало. Бродяга вскочил и выбежал из амбара. Сработало и в этот раз. Но случилось кое-что странное, чему я не могу дать объяснение. Когда бродяга выбежал из амбара – он тут же исчез. Буквально исчез, просто испарился. Был, и вот его нет. Но не только это было странно. Бродяга носил странную одежду для наших мест, и могу поклясться, он был полностью серым. Его кожа была серой, его руки, голова – все было серым. Может быть, он трубочист? Допустим. Но разве трубочисты умеют исчезать?

– Вау! – удивился Ник, и его сомнения в правдивости всей этой истории с дневником начали исчезать. – Это точь-в-точь то, что происходит сейчас в Бостоне. Невероятно! А что-нибудь еще удалось расшифровать?

– Уи. Есть еще кое-что. Шевалье де Солей пишет: после случая с бродягой я начала интересоваться у людей разных профессий, видели ли они когда-нибудь что-то подобное. Но все говорили «нет». А некоторые считали меня сумасшедшей. С тех пор я каждый день ходила в амбар, чтобы увидеть этот феномен вновь, но, к сожалению, не увидела.

Мой хороший друг Пьер-Симон Лаплас, с которым я давно переписываюсь, заинтересовался произошедшим. Мы решили встретиться после одной из лекций, которую Лаплас вел в Институте Франции. Забавно, но то, что рассказала ему я в тот день, оказалось куда более невероятным, чем то, что он рассказывал своим студентам.

Обсудив произошедшее, мы решили провести несколько экспериментов у меня в амбаре. И хоть серый человек больше не появлялся там, но мы заметили странных серых животных – это были крысы и белки. Странность заключалась не в окрасе, а в том, что они исчезали, когда выходили из амбара. Магия какая-то, подумала я, но Лаплас не верил в магию, он хотел докопаться до истины.

То, что находилось в дверном проеме амбара, откуда появлялись и где исчезали животные, мы назвали гранью. Чтобы узнать побольше об этом явлении, мы подкидывали крысам кусочки хлеба, чтобы выяснить, смогут ли они утащить их за грань. Интересно было то, что, когда крыса выбегала из амбара, держа во рту кусочек хлеба, в какой-то момент (мы прочертили границу в дверном проеме от доски до доски) она исчезала, а хлеб падал за линию. Крыса, поняв это, возвращалась назад, и, хотя хлеб был перед ней, но за очерченной границей, она его не видела. И тогда крыса пыталась утащить новый кусок хлеба, и все повторялось.

– Получается, что они делали такие же эксперименты, как я…

Ник был просто ошарашен.

– Это совпадение лишь доказывает, что нас свел демон Лапласа, – сказала Флёр. – И возможно, это не единственное совпадение. Дневник оказался не так прост.

– Если ты расшифруешь дневник, тогда, возможно, нам вообще не нужно будет делать никаких экспериментов. Ведь в нем может быть ответ, как все исправить!

– Если успею.

– О чем ты?

– Осталось восемь загадок.

– Черт. Нас же двое, а было девять…

– Загадка Флёр де Солей – последняя. Пока что я не могу ее разгадать, но даже если получится, то я не смогу расшифровать последнюю запись.