Вдруг солнце блеснуло на алтарь. На юге солнце садится быстро, а у нас медленно, под острым углом к земле, и оттого много сумерек.

Женщина прижималась к иконе, я подошел, попятилась будто в испуге.

За обедом Володя с дьяконом говорили про вертолеты, а от них перешли на ворон, и с тем же азартом обсуждали их манеру вить гнезда, дразнить собак.

Пророк принес в клюве новое слово пагинсон. Я спросил, что это? Он объяснил, но все равно было непонятно. Я дремал от звука его голоса. А как пишется? Па-гин-сон! но можно и по-гин-сон! Дальше он пошел уже к бабушкам: клепать им про «пагинсона».

Елка почти не раскачивается. Небо выше. Лужи дрожат чуть заметной дрожью.

Бабушка смешно крестится: накладывает крестик совсем маленький, величиной с нательный.

Вчера заходили Лелик с Мариной. Лелик спросил: Дима, скажи, ты рад своим сыном? А когда я пожаловался на хандру, Марина посоветовала пить чай лежа.

Стемнело, и ветра не видно, пошла служба, и ветра не слышно.

Женщина всхлипывает, переходя от иконы к иконе. Следом за ней молча переступает мужчина.

Марина рассказала, как она подслушивала и подсматривала у чужих квартир, и результаты слежки заносила в блокнот.

Лысый мужик никогда ничего не пишет, а тут, смотрю, присел к столу… да нет, это другой – я их перепутал.

В голых деревьях приглушенно щебечут птицы.

Жизнь с какого-то момента походит на соскальзыванье.

Оля дала мне селедки прямо рукой. У нее сына забрали в ракетные войска.

Увядшая трава торчит из снега. Старушка с хорошо сохранившимися ножками в ажурных чулочках. Остатки снега превратились за день в серый рыхлый лед.

Большая черная муха проснулась из-за оттепели и ползает по столу. Я вынул стельки из ботинок и на ночь положил их прямо на стол. Муху вдруг заинтересовали стельки. Мне неприятно, что она будет ползать по моим стелькам, я собираюсь ее согнать, сбросить ее за край стола во мрак, но муха почувствовала движение, поднялась в воздух и полетела прямо на меня, и я стал от нее отмахиваться.

Старенький дядечка с палочкой, отходя от канона: Ну… что же делать…

Молодой человек на коленях на мокром гранитном полу (его только что помыли).

В сумерках людской прилив.

Куст хлестнул по лицу (по губе).

Марина мечтает жить, где жарко, и вообще нет зимы. Я разубеждал ее насчет жары.

Марина пришла с антоновкой и чесноком, и уж взялась за курицу, и вдруг застыла. И говорит: она переходила Литейный у Дома офицеров и увидела, что несется скорая помощь с сиреной. Потом она увидела, что вместе со скорой несется другая машина, и женщина, идущая впереди, видимо, из-за скорой ее не заметила, и машина на полной скорости сбила ее.

Марина рассказывала все это, застыв на цыпочках с распущенными волосами. Раздался такой грохот и хруст, и сбитая женщина лежала в такой позе… Скорая остановилась, а другая машина уехала.

Марина очень осторожная, и вообще она боится машин, но если бы она сделала два лишних шага…

Соне папа подарил полосатую кошечку, один глаз отвалился и потерялся. Оля-повар пририсовала ей оторванный глаз зеленым маркером. На глаз не похоже, похоже, что прижгли зеленкой.

Человек не просто стареет, у него то приступ старости, то обратно слегка помолодел.

Девушка с ребенком на руках нагрела свечку так, что она у нее загорелась с другого конца.

В чем существенная разница между первым и последним снегом. Про первый все сразу знают, что он первый. А про последний – никто. И когда уже окончательно ясно, что он был последним – все о нем уже позабыли.

Подслушал, как женщина ставит свечку: Господи, дай нам только здоровья, больше нам ничего не надо.