Гриша накрывает мои губы своими.

Я никогда не показывала ему, как мне противно. Не от того, что он со мной делал. А от того, что он получал удовольствие, причиняя мне невыносимую боль. Ему всегда было в кайф брать меня. Брать с уверенностью, что я не стану его отталкивать. Ведь он прекрасно знает мое слабое место...

Где-то звонит телефон. Потеряв ко мне интерес, муж отпускает меня и, поправив брюки, идёт к столу.

— Да. Привет, Галина. — Короткая пауза. — К нам едете? Вот это сюрприз. Хорошо, мы ждём.

Отключившись, бросает телефон на стол и принимается изучающе, пристально разглядывать меня. А потом хмурится.

— Ты где была?

— Я тебе утром говорила, что...

— Понятно... Это Настя настроила тебя против меня?

— Что? — возмущаюсь я. От удивления распахиваю глаза. — При чем здесь Настя, Гриша? Так нельзя... Я больше не могу. Нам нужно развестись! — выпаливаю на одном дыхании, заранее зная и ответ мужа, и его реакцию.

— Чушь не неси. Если после каждой встречи с подругой будешь вести себя как неблагодарная тварь, Лена, я выкину тебя из дома ни с чем.

«Да ради бога!» — хочется крикнуть ему в лицо.

Но муж понимает, что это меня не остановит. Я уйду, даже если он меня голой за дверь выставит. Поэтому он с усмешкой добавляет:

— И Настю твою уничтожу по щелчку пальцев. Ты поняла меня? Ах да... Ещё сестричка у тебя есть. Которая только-только поступила в университет...

Он знает, куда нужно бить и на что давить. Знает каждое мое больное место. Знает, будь он неладен!

— Рано или поздно мы разведемся! И ты это прекрасно понимаешь, Гриша.

Откуда во мне такая смелость? То ли от Марата, который спустя годы вновь появился в моей жизни, то ли оттого, что я просто устала от угроз и жестокости мужа.

— Приготовь все любимые блюда Галины и Алисы. Малявка любит, как ты готовишь.

Он снова игнорирует мои слова, снова приказывает. Я лишь горько усмехаюсь и, развернувшись, выхожу из кабинета.

— Чтобы через час стол был накрыт, — прилетает мне в спину.

Однако сегодня я не буду играть по его правилам. Иду в кухню и даю указания домработнице. Она обещает справиться с готовкой за час и сама накроет на стол.

— И ещё, Марина Дмитриевна. — Тру виски, в которых стучит от напряжения. — Принесите мне, пожалуйста, кофе в комнату.

— Конечно.

Поднимаюсь в спальню. Принимаю ванну, потом привожу себя в порядок.

Права Настя: я убиваю себя в ожидании правды. Всё жду, когда муж расскажет мне хоть что-то о дочери, однако он молчит. Лишь его поведение даёт мне понять, что он что-то скрывает.

Сушу волосы, наношу легкий макияж. Прижав ладони к горящим щекам, смотрю в зеркало. Не сразу слышу стук в дверь.

— Лена, можно зайти? — спрашивает домработница.

— Заходите, — отзываюсь я, отложив фен в сторону. — Прошу прощения... Я не слышала, как вы пришли.

— Все в порядке, — улыбается мне женщина, поставив кофе на письменный стол напротив дивана. — Вы снова поссорились?

Марина Дмитриевна — единственный человек кроме Насти, который знает, почему я до сих пор здесь. Не скажу, что я ей рассказываю все подряд, но она живёт в этом доме и часто становится свидетелем наших с Гришей разговоров и наших разногласий, после которых муж наказывает меня жестокими словами и поступками.

— Да нет. Разве это можно назвать ссорой?

Сажусь на диван и беру кружку.

— Леночка, ты устала... И морально, и физически, — констатирует она. — Он тебе никогда ничего не расскажет.

— Откуда вы знаете?

Женщина прикрывает глаза. Сглатывает тяжело и шумно. Качает головой.

— Пять лет... Он молчит долгих пять лет. А ты ждёшь... Терпишь каждую его выходку. Для чего, Леночка?