– Что вы натворили? Вы хоть знаете, сколько ему лет?

– Мне плевать, Тамаш, как и теперь на тебя. Иди готовься к завтрашнему дню, – хладнокровно произнёс он и громко позвал Хельмута. Тот, будто ждал у двери, буквально через пару секунд оказался в кабинете.

– Отведи его подышать на свежий воздух. А то он, видимо, скоро в сербскую армию вступит, – расплывшись в кресле, произнёс Лёринц.

– Принято, – ответил Хельмут и, взяв меня крепко за руки, вывел за дверь.

Оказавшись на улице, он меня отпустил и начал говорить:

– Послушай, ты не должен перечить Лёринцу. Я хоть и сам сейчас пребываю в шоке, но он наш командующий. Пойми ты это.

– Нет, это ты не понимаешь меня. Став оберст-лейтенантом, он решил снять с себя полномочия человека? – косвенно обратился я к Хельмуту и зашёл обратно в дом.

Парни накрыли серба какой-то тканью и потащили вниз. Когда я к ним подошёл, они с некой горечью в глазах смотрели на меня.

– Ребят, отдохните. Я сам отнесу его, – пробормотал я, не отрывая взгляд от лица серба.

– Давай я тебе помогу, – предложил Александр, и я молча кивнул в ответ.

Взяв лопату из подвала, мы понесли тело в сторону леса.

Дедушка закончил свой рассказ, который я слушал около часа. И вот он просто засмотрелся в пустоту, видимо, вспоминая те дни. В его глазах читалось некоторое смятение, но я всё же решил спросить.

– А как вы смогли захоронить его на этом кладбище?

Он ещё смотрел в никуда и только через несколько секунд смог ответить.

– Вместе с Александром мы выкопали довольно-таки глубокую яму у одного дерева, на которое мы прикрепили кусок ткани, чтобы после войны перезахоронить тело. Положив мальчишку в землю, я решил для себя, что нужно уходить. И поздно ночью, собрав все свои вещи, я ушёл, оставив записку у двери. Я никому не говорил о своём плане, и никто, наверное, и не подозревал о моём уходе. Даже Кайсеру, который стал мне как отец.

– Что за записка? – прервав речь мужчины, спросил я.

– Для Лёринца. Надеюсь, что он прочитал. В ней я написал: «Дорогой лейтенант, я ушёл. Можете не искать меня, так как я решил для себя помогать людям, а не убивать их. Если вы думаете, что я вас предал, то вы ошибаетесь, скорее всего, это вы предали свой рассудок окончательно, когда убили беззащитного серба. Всего хорошего».

Я никак не прокомментировал это, и ещё долго мы вместе смотрели на эту плиту без имени.

Один известный политический публицист попал однажды в презабавную переделку. Каждые две-три недели он едет в разные города этой страны для того, чтобы поддерживать свою рубрику «Политический обозреватель» на одном популярном новостном портале. В каждом городе он пытается понять: как устроено местное самоуправление, насколько коррумпированы чиновники, произошли ли какие-то изменения с того момента, когда он был в городе в последний раз.

Он приезжает в Брайбск на поезде поздно вечером, уставший, садится в такси и направляется в забронированный номер отеля. Быстро искупавшись, Альберт сразу же ложится в постель и засыпает.

Спал Альберт очень долго, поэтому с неохотой встал, раздвинув шторы. Он даже не взглянул на вид из окна, который обычно первым делом обозревают путешественники. Но он настолько устал в тот день от ничем не впечатляющих и неинтересных видов из окна поезда, что видеть уже ничего не хотелось, хотя при заселении с шестнадцатого этажа обещали прекрасный вид. А сейчас он в приподнятом настроении и готов увидеть всё под безоблачным лазоревым одеялом неба. Уж сколько он объехал городов, а всё равно каждый раз было по-детски интересно, что движет городом. Прямо у отеля разлеглась четырёхполосная дорога, доставляющая машины в нужное место. Где-то вдалеке прячется такое же высотное стеклянное здание, как и отель. Остальной же город усыпан кирпичными и панельными домами. Редко виднеются монолитные дома. Далеко не самая зелёная местность расстилается вокруг этих домов, лишь на горизонте за чертой города выглядывает маленькая, но густая роща, которой не под силу дать отпор этим бетонным многочисленным постройкам.