Вроде бы сказано это было тихо, но сработало, как бомба. Класс зашумел, загудел и начал выкрикивать то, что уже рассказал Никита. Для Ольги всё это было фоном. Она сосредоточено смотрела на хорька с поджатыми губами.

Холодова, имеющая потрясающий талант к дипломатии, пообещала детям, что она вместе с Ольгой Юрьевной обязательно обсудит их проблему, и без лишнего шума загнала класс в школу.

Когда последний ученик зашёл в кабинет, она крепко взяла Ольгу за руку.

– Олечка, не расстраивайся. У всех бывают такие проблемы. Ты ни в чём не виновата. Но с праздником, наверное, стоит повременить пока. Они не готовы.

– Как ловко вы с ними, – вздохнула Ольга.

– У меня было сорок мальчишек, не забывай.

– Ты только посмотри на это!

Ольга сунула под нос парню немного помятый листок с контрольной работой. Под последним заданием красовался синенький медвежонок, нарисованный гелевой ручкой. Кривоватая надпись около него гласила: «Это мишка Никита. Он очень не хочет, чтобы ему ставили два.»

– Ты вообще мог когда-нибудь что-то подобное учителю написать?! – негодовала Ольга, размахивая работой.

Этот рисунок, сделанный Никитой, стал последней каплей терпения. Мало того, что дети на два работу написали, так ещё эти поросята себе такое хамство позволяют.

Неожиданно телефон запел песенку про Африку голосом Шакиры. Ольга ответила.

Это была Евгения Викторовна, мама Юры Шумейко.

Она звонила спросить, почему у сына оценки стали хуже. В начальной школе он был почти отличником.

Аккуратно подбирая слова, Ольга начала объяснять, что все проблемы из-за поведения. Мало того, что Юра сам не мог сидеть спокойно. Он заводил всех, кто сидел рядом, и вдогонку ещё пререкался, если делали замечание.

– Понимаете, – в трубке грохнуло что-то, как будто беспокойная мамаша махнула рукой и уронила предмет на пол, – Юра – очень нервный мальчик.

– Это даёт ему право мешать всем на уроке? – спросила с удивлённой интонацией Холодовой Ольга.

– Нет! Что Вы! – засуетилась трубка – просто он без папы растет, нервничает по любому поводу. Будьте к нему поснисходительнее, хорошо?

Вообще наглую особу следовало приструнить. Но Ольга подумала о том, что в её жизни тоже никогда не было отца. Иногда так хотелось уткнуться в сильное плечо, и чтобы уверенная тёплая папина рука погладила по голове. Мальчикам, растущим без мужского воспитания, ещё тяжелее, чем девочкам.

Понимая, что с Юрой ещё придётся намучаться, она пообещала матери, что постарается решать разногласия мирно.

– У тебя вечерами прямо телефон доверия стал,– фыркнул Коля, играющий в компьютере, – тебе надо деньги брать за консультацию с родителями.

– Да ладно тебе, – махнула рукой Ольга, вернувшись к работам и достав листок с контрольной из другой пачки, – Это 5 «А» Вот смотри, как всё аккуратно. По содержанию, конечно, есть вопросы, но Максим вообще какой-то невнимательный ребёнок, хотя мозги есть. Теперь на моих глянь.

Ольга наугад вытащила из стопки контрольных одну, всю исправленную красной ручкой. Это была работа Кристины.

– Ой, а этот ребёнок вообще моя личная боль!

И Ольга начала жаловаться, что Голубева за этот месяц показала себя не с самой лучшей стороны: бездумно просиживала уроки, глядя в одну точку. Испанский язык – не единственный предмет, по которому у неё выходило два. И самое главное, до Кристины не получалось достучаться. Её фраза, что их никто не любит, постоянно крутилась у Ольги в голове.

– Но у неё мама в тюрьме. Может, девочке помочь надо. Позаниматься. Что думаешь?

– Солнышко, – Коля отодвинулся от компьютера, аккуратно забрал у Ольги ворох контрольных и посадил девушку к себе на колени, – давай поменьше говорить о твоей работе. Понимаю, как ты за деток переживаешь, но может немного о нас подумаем?