Ольга нервно рисовала геометрические фигурки на листе бумаги, вспоминая, как Стрелков не любил драки и, бывало, на какое-то время сажал провинившихся на домашнее обучение.

– До руководства ведь не дошло? – спросила она.

– Пока нет, но это дело времени. У Ивана Сергеевича везде уши. Поэтому в наших интересах разрулить ситуацию как можно быстрее.

На следующий день Ольга оставила Никиту после урока.

– Тебе вчера рассказали, что бывает за драки? – сдвинула она брови.

– Да вы серьёзно думаете, что я бы его побил? – глаза у Никиты были честные-пречестные, – элиту не бьют.

– Что значит элиту?

– Ой, да вы ж новая, – вздохнул Никита, – сейчас объясню.

По мальчику плакал театральный. Вздыхая и причитая, он рассказывал, как его класс незаслуженно обижали и постоянно сравнивали с «А» классом. Это же «А», не какой-нибудь «Д». Получилась целая драма в стиле «Униженные и Оскорблённые».

– Лично для меня нет разницы в букве, – сказала строго Ольга, когда печальная история была закончена, – вы оба нарушили правила. Придётся звонить твоим родителям.

Ольга сделала пометку в ежедневнике, чтобы не забыть об этом.

– Ой, а может, договоримся? – Никита приподнял голову, как крыска, которая принюхивается.

– Чего?!

Ольга даже ручку выронила.

– Ну…на первый раз вы меня простите, – Никита положил руки на стол и подался вперёд, – я всё понял и осознал.

– Нахааал, – протянула Ольга.

– Вот крест даю, русский, православный, – Никита осенил себя крестным знамением, хватаясь даже за самую нелепую возможность договориться, – всё осознал, сам за всеми следить буду, чтобы не дрались.

Ольга закусила губу и опустила глаза, чтобы юный актёр не видел, как тяжело ей оставаться серьёзной. Ещё немного и она захохочет, аплодируя.

– До первого замечания, – выдавила из себя она.

– Вот спасибо.

Никита схватил рюкзак, попрощался и вылетел из класса быстрее реактивной ракеты, пока никто не передумал звонить родителям.

Ольга сидела ещё какое-то время за столом, крутя красную ручку в руках, и думала об элитах. Затем она вытащила из сумочки телефон и набрала номер Колосова.

Тот, кто придумал большую перемену – гений. За двадцать минут можно столько всего успеть: и распечатать интересный материал, и оценки в журнал электронный выставить, и объяснить кому-то недопонятую тему.

Ольга влетела в подсобку, собираясь сесть за компьютер, и увидела Верную, которая наливала чай Колосову.

– О, – Верная иронично приподняла бровь, – наша попрыгунья. Саш, ты вообще её видишь?

– Только по телефону слышу, – Колосов помешивал чай ложкой, – вот решили двумя классами праздник осенний делать.

– Быстро вы. И как это вы на такое сподобились?

Ольга шлёпнулась на диван, слушая, как Колосов пересказывает последние события Верной, которые они обсуждали по телефону. После ссоры между Димой и Никитой Колосов спонтанно предложил провести вместе праздник, чтобы все дети могли вместе пообщаться.

Верная затею одобрила, встала и достала из шкафа третью кружку.

– Садись, – сказала Верная учительским тоном, обращаясь к Ольге, – булку съешь, а то совсем отощала с этими детьми.

– Но…

– Садись, если ты рухнешь перед классом в голодный обморок, памятник тебе никто не поставит.

Пришлось слушаться. Колосов что-то пошутил про то, что в Верной проснулся инстинкт бабушки, на что та ответила, что он никуда и не пропадал с рождения внучки. Ольга почему-то вспомнила, что та уже учится в шестом классе.

– А Стрелков одобрил вашу затею? – поинтересовалась Верная, протягивая Ольге булку.

– Ему сейчас не до этого, – пожал плечами Колосов,– проверка же.

– Тогда спроси у Холодовой. Уважь будущего директора.