Вчера я на ощупь искала, куда сесть, и, как оказалось, табуретом мне послужил длинный, метра четыре, деревянный столик на низких круглых ножках. Неудивительно: столик занимал центр холла, а больше мебели как таковой и не было, если не считать этажерку у стены и несколько пуфиков, похожих на расплющенные кувалдой шары. Скудость обстановки поражает. Но не буду спешить с выводами, дождусь солнца.

А пока… вторая половина дома – комнаты.

Дверей я насчитала всего пять, так что справлюсь быстро. И, пожалуй, начну с правого угла, потому что мама, как мне в темноте показалось, держалась по центру и вроде бы левее. Или нет? Прочь сомнения! Чем дольше я тяну, тем больше шанс, что кто-нибудь проснётся и застанет меня за обыском.

Я, крадучись, подобралась к крайней двери, замерла, прислушиваясь к окружающей тишине, вжалась в створку ухом, однако дом угрюмо молчал, ни шороха, ни скрипа. Так и не получив никакой подсказки, я потянула створку на себя, заглянула в щель.

– Чу-ушь…, – забывшись, я выдохнула любимое ругательство вслух и вошла.

Плита не оставляла сомнений в назначении помещения, но это была дровяная плита! Самые настоящие поленья лежали рядом, аккуратно сложенные в специальном ящике. Больше того, никакого водопровода. На столе и под столом теснились тазы и корыта. Я начала подозревать, что попрощаться придётся не только с ноутбуком и Сетью, но и с электричеством, а заодно и со всеми благами цивилизации.

Вот это я вляпалась…

Утварь нашлась в посудном шкафу, а вот продуктов я не увидела. Я принюхалась в надежде уловить пищевые запахи. Из окон тянуло свежестью, влагой и тонким ароматом южных цветов. Ни намёка на что-нибудь съедобное. Плохо. Обычно по содержимому холодильника можно многое сказать о достатке хозяев.

Я проверила посуду, но так и не поняла, вымыли тарелки после ужина или просто поддерживают чистоту. Ладно, раз на кухне продуктов нет, то они должны быть где-то ещё, и второе помещение ожидаемо оказалось кладовкой. Но без неприятного сюрприза снова не обошлось, потому что полки зияли пустотой.

За третьей дверью скрывалась крошечная комнатёнка, служившая, скорее всего, спальней: основное пространство занимал матрас, брошенный прямо на пол и сверху прикрытый соломенной циновкой. В изголовье, а может и в ногах, я же не знаю, как тут принято ложиться, стоял плетёный короб, вероятно, заменявший тумбочку. Дальний угол отгораживала ширма. И на этом «богатства» заканчивались. Разумеется, я шмыгнула вперёд, заглянула за перегородку. Лучше бы я этого не делала и ещё хоть полчаса жила в счастливом неведении!

За ширмой стояла широкая бадья высотой чуть выше колена – местная ванная. С ней соседствовала керамическая ваза с крышкой. Ну да, канализации-то нет. И довершал картину черпак, зацепленный за край бадьи.

Кстати, а не так уж и легко придётся беглой копии в моём мире.

Я переключилась на плетёный короб, подцепила крышку, и она беспрепятственно поддалась. Снова пусто.

Начинаю подозревать, что мы с мамой нищие.

Четвёртую дверь я пропустила – методом исключения за ней должна быть мамина спальня. Открыла пятую.

Снова спальня, но от крохотульки разительно отличается. Во-первых, просторнее. Во-вторых, матрац лежит не на полу, а на кровати, прикрыт не циновкой, а покрывалом и – какая роскошь – в наличии небольшой шейный валик. Увы, о нормальной подушке, похоже, можно лишь мечтать. В-третьих, плетёных коробов аж пять, стоят один на другом в два столбика. Но и это не всё. Слева комод, к комоду вплотную придвинуто тонконогое бюро, причём на столешнице чернильница и несколько кисточек в подставке.