– Тамара Викторовна мне рассказала, что вы стояли в коридоре, обнявшись, и выглядели совсем не как брат и сестра.

– Не знаю, что там померещилась Тамаре Викторовне, но мы правда соскучились, вот и обнялись. Разве это не естественно? Обняться с сестрой, мамой?

– Конечно, естественно… Но что насчёт твоих высказываний на литературе о несчастной любви, осуждаемых обществом чувствах, табу, которые нарушать нельзя?

Костя стал смеяться:

– Ааа, это я высказывал мнение о любви Онегина и Татьяны. И не я один так думаю. Загуглите и найдёте приблизительно такие же ответы.

– Хорошо. А как вы дома проводите вместе время?

– Послушайте, – Костя стал серьёзным. – Тамара Викторовна не замужем и в таком возрасте, когда уже свои дети должны быть. А тут мы вокруг – подростки с буйством гормонов. Вот ей и кажется всякая чушь. Извините. Но нам пора, мама не велит задерживаться после школы.

Он взял меня за руку, мы встали.

– Хорошо. До свидания.

– До свидания.

И мы ушли.

– Костя, мне страшно, – сказала я, когда мы шли домой.

– Не надо бояться. Всё будет хорошо, – он ответил уверенно и обнадеживающе.

– Зря ты про маму вспомнил, они могут её в школу вызвать.

– У них только домыслы. Никаких фактов. Нас не в чем обвинять, – он приобнял меня за плечи.

Родителям всё же позвонили из школы и пригласили к психологу. Утром на кухне у нас был очень сложный разговор. Мама была на грани истерики, но пока ни в чём нас не обвиняла.

– Мама, папа, мы честно не понимаем, почему вам позвонили из школы и зачем назначили встречу с психологом, – сказал Костя.

– Так не бывает, что ничего не делал, а в школу вызывают! – выкрикнула мама.

– Правда, окно мы не разбивали, в туалете не курили, – продолжал говорить Костя.

– Костик! Лена! Ну, что же вы! – мама начала плакать.

– Мама, ты чего? Мы ни в чём не виноваты! – воскликнула я и тоже начала плакать.

– Так! Всё! Мать, хватит обвинять непонятно в чём наших детей! – вступил в разговор папа. – Я завтра после дежурства зайду в школу и поговорю с этим психологом. А вы – марш в школу! Позавтракаете в столовой. Бегом! Чего расселись?

Мы встали, натянули в коридоре куртки, схватили рюкзаки и выскочили на улицу.

– Как думаешь, это лучше, что папа придёт в школу? – спросила я с сомнением.

– Думаю, да. У мамы те же параноидальные идеи, что и у психологини.

На уроке русского Тамара Викторовна всё поглядывала на нас, но ни разу к доске не вызвала. Когда выходили уже из класса, она спросила:

– Комаров, кто-то из родителей придёт?

– Да. Завтра утром подойдёт отец, – ответил Костя.

В коридоре он взял меня за руку.

– Не переживай, родная, всё обойдётся.

– Я не хочу жить у бабушки и дедушки, – я всхлипнула.

– Я не допущу этого!… Или с тобой поеду…

– Правда? – я улыбнулась сквозь слёзы.

– Правда! Пойдём на историю.

Утром на следующий день, когда мы сидели на физике, нас вызвали из класса. Пришёл прямо из части папа, он был в форме. Мы поднялись в кабинет психолога.

Девочка-психолог заметно нервничала.

– Вы меня извините, но у меня очень мало времени, поэтому прошу Вас сразу выложить факты, – начал разговор папа.

– А Вы догадываетесь, о чём пойдёт речь? – удивилась она.

– Нет. Но Вы же готовились к этому разговору, поэтому перейдём сразу к обвинениям.

– Я не собираюсь их ни в чём обвинять. Я хочу им помочь…

– Хорошо. Перечислите факты их неадекватного поведения, требующего коррекции психолога, – папа твёрдо сказал, но постарался улыбнуться.

– Да…

Она стала перечислять всё то, что уже говорила нам.

– И это всё?

– Нет. Ещё один мальчик из 10 класса видел, как они целовались.

– Это неправда! – воскликнула я. – Я знаю, что это за мальчик. Это Алексей из 10А. Я его отвергла, он просто мне мстит.