— А улыбаться тут нечего, — отрезала она. — Ты на меня сейчас не смотри, что я растолстела. Молодая я была ого-го, почти как моя Юлька.

— Я нисколько не сомневаюсь, — поспешила заверить Вера, но так и не смогла побороть улыбку.

— Вот не верит, зараза такая! — Алена Михайловна громко хлопнула в ладоши. — Юлька, у тебя в телефоне ведь есть фото для нашей книги? Мы будем делать большой семейный альбом, — пояснила она Вере. — Пять лет уже делаем. Ещё при Игоре покойном начали. Его, кстати, идея. Чем эта моя мадам только занимается, что не может отдать фотографии, чтоб люди сделали матери альбом? Вот вертихвостка!

Даже в ругани Алёна Михайловна не могла скрыть любовного восхищения своей дочерью.

— Покажите, пожалуйста, фотографии. Так интересно. — Вера загорелась.

Где фотографии семьи Левиных, там и фотографии Сашиной семьи. У самого Саши слова не вытянешь относительно его родных. Фотографии в любом случае расскажут больше него.

Вере отчего-то вспомнилось Сашино презрительное отношение к искусству фотографии, которое он вовсе не считал искусством. Перед свадьбой Вера заикнулась, что надо бы нанять фотографа, на что получила в ответ от Саши целую тираду:

— Фотографы — мелкие жулики, а ты предлагаешь мне платить им деньги. Убей меня, но мне непонятен феномен фотографий и почему такая тухлая безжизненность уничтожает живопись. Фотографии и на заре своей были делом весьма сомнительным. Ну сама подумай, человек жал на кнопку и получал снимок одной застывшей эмоции. Смысл? А теперь они стали настоящим фарсом. Нам отдадут альбом за наши деньги, а ты там себя не узнаешь. Так называемые фотохудожники (ты воображаешь, что эти бездари нынче так себя называют?!) при помощи Фотошопа сделают из тебя бездушную куклу, сотрут эмоции с лица, загладят твои складочки при улыбке и тени под глазами. При помощи фильтров они высветлят естественные краски твоей кожи, обезобразят солнечный свет и листву деревьев за твоей спиной. Господи, неужели грядёт восстание машин? Как дурацкая техника может заменить руку, водящую кистью? Живопись — творческий процесс; когда я пишу портреты, я переношу все эмоции человека, что он выдаёт за время позирования, использую все оттенки, что дала его красоте природа. Это не просто щёлкнуть пару раз и потом месяц обрабатывать и улучшать. Живопись — это жизнь, фотографии — ее отсутствие.

Вера и Юлия сели на колени перед диваном, на котором расплылась Алена Михайловна. Показали первую фотографию.

Алена Михайловна предстала там еще девочкой, худой и с большими голодными глазами. Многодетная семья, денег всегда не хватало, поясняла она. Но у этой девочки уже был виден тихий лукавый огонек в глазах, она точно своего не упустит.

Затем Вера увидела ее уже девушкой. Льняные волосы, но темнее, чем у Юлии, тонкая талия, взбитые легкой полнотой, но еще аккуратные ножки. Да, пожалуй, Евгений Левин мог ее полюбить вопреки всему.

А вот и малышка Юля. Она сидит на диване с новой дорогой Барби, хотя на куклу больше похожа она сама.

Юлия с Вадимом на мотоцикле возле моря. Он улыбается и обнимает ее за тонкую талию. Надо же, Вадим был таким харизматичным и улыбчивым. Что с ним стало? Неужто всему виной семейная жизнь?

Свадебное фото Юлии и Вадима. Юлия одета как классическая невеста. У Веры было не так. Они с Сашей не праздновали свадьбу, за них было даже некому порадоваться. Верина мама отмечала этот день как траурный и заперлась в своей комнате. Даже то, что Саша оставил ненавистный Арбат и устроился работать иллюстратором в журнал, не смягчило маминого сердца. А Вере так хотелось, чтоб мама разделила с ней счастье, чтоб порадовалась, а не говорила обидные и жестокие слова, от всей души желая Вере с Сашей проблем и развода.