Третий этаж ничем не отличался от второго, представляя собой аналогичное расположение всех немногих деталей декора с конструктивными решениями. Только внутри самого куба проглядывалось не кухонное убранство, а нагромождение всевозможных снарядов для занятия спортом. Несколько фигур неоднородного телосложения показались в разных концах зала.

– Ждёте особого приглашения? – сказал Верг без тени раздражения, как если бы эту же фразу произнёс любой другой человек в иных обстоятельствах.

– Я вот думаю, может нам не стоит вступать сейчас внутрь спортивной секции? Я и отсюда всё прекрасно вижу. Хотя, если вы собираетесь поучать меня работе на каждом снаряде индивидуально, показывая на собственном примере, то…

– Можем пропустить, раз вы того желаете. Да и, честно говоря, у меня нет особого желания показывать вам приёмы работы на снарядах, если только в этом нет резкой необходимости. Видите вон того парня в сиреневой майке? Это тренер, Вениамин.

– Не любите спорт?

– Как и вы.

– Так сильно заметно?

– Ну что вы. Выглядите вы хорошо, но на атлета не тянете. Рыбак рыбака, как говорится.

Администратор и Рафаэль понимающе переглянулись.

– Ну что ж, в таком случае предлагаю подняться на финальный ярус, он-то вас должен заинтересовать. По крайней мере, отделка у третьего зала иная, нежели у предыдущих двух.

– Заинтриговали.

Вход в третий куб обнаружился с неожиданной стороны. Если проводить аналогию с циферблатом часов, то обеденная располагалась на цифре шесть, спортзал на цифре двенадцать, а третья комната (пока ещё с неизвестной направленностью) была ровно на тройке.

Из-за не совсем симметричной конструкции, прозрачный мост был явно длиннее предшественников. А ещё внешняя прошивка самого помещения оказалась вовсе не прозрачной, как могло показаться с первого этажа.

– Зеркало? – немного удивлённо, нахмурив брови, спросил Рафаэль, хотя и так прекрасно знал ответ.

– Не любите собственное отражение?

– Просто странно. Прозрачные парящие кубы, один из которых ещё и зеркальный. Признайтесь, на самом деле это проектировал душевнобольной.

– Как вы изменились в тоне.

– Простое лёгкое возмущение. Мне немного некомфортно находиться в таком ээээ…

– Перенасыщенном месте?

– Да! Хорошее слово. Именно.

– Значит, задумка удалась.

– М?

– Ну как же, разве вы не поняли?

– Будьте добры.

– Нарочитая вычурность просто необходима, чтобы вытащить субъекта из привычной среды его обитания. Неужели бы вы пожелали лежать в казённом санатории, где каждая деталь напоминала бы вам больницу? Не думаю. А тут, – Верг снова охватил взглядом пространство, – как будто попадаешь в декорации сна. Разве не чудесно?

– Не знаю.

– Пройти внутрь не желаете?

– А что меня там ждёт?

– Магия кино.

– Правда? В этой огромной комнате вы крутите фильмы?

– Причём абсолютно на любой вкус, либо на спаренных сеансах устраивается голосование из предложенных подборок.

– Личный кинотеатр. Очень недурно.

– Ознакомитесь? Там, насколько мне известно, сейчас крутят научную постановку «Пищевая цепь», включенную по просьбе Лизаветы Павловны.

– Павловны?!

– Понимаю ваше возмущение, но бывает и такое.

– Откуда у вашей Лизаветы появилось отчество? Они запрещены.

– Не переживайте, ниоткуда оно у неё не появилось. Просто эта возрастная дама со своими причудами. У неё очередное… обострение. Ходит тут, знаете ли, везде представляется Лизаветой Павловной. Мы очень лояльны, не любим грубостей и принуждений, только в самых исключительных случаях. И ещё вот забавное: когда эта Лизавета попросила вписать её в гостевой лист как Павловну, то я сначала всячески отказывал, объясняя невозможность выполнить данную просьбу элементарным отсутствием такой графы. «Отчеств больше нет» – так я и уведомил эту прелестную женщину, на что она отняла мой рабочий планшет и в графу «имя» дописала слитно к имени это выдуманное отчество. Получилось: Лизаветапавловна. Ну не прелесть? Как такому человеку можно отказать в маленькой глупости?