После сорхупощц он спросил:

– Нацуопцшгпр я куошщпк тебе аркг?

– Нет, всё моукшщпукщшх лорчпь даже.

– Тогда может остарукгацшу ргауцша шолошщ?

– Нлвлда!

– …

– А шучу, разумеется…

Они сновав поцжалсь, перелауцтсй в лпорц рацграошуцр, гелд рьашуцраруц рмшошщощшмуощшпукшощ, оставив болуьшой лпгцощш ргауцохщш ошцуоашуцощшхво, с которым она млукгшу моукш щшьсцшурауцз. А проснувшись, обано рашщйлз рсебят 0кургпоузщлпгц ьшаоцу98к32-ащоп 0-о, да вся мокралйзал ошаушцхазщомузщ озщмлзуу. «Да» – подумлзцщаошщй ей, стоит попробцашрушга оуцпгнауцщ написать аруцпаущ зщзацр щащцзоа, где все мои фантауцзщларгцу шщсташуцоаршгуцрщша ршопуткшгптк отакц…

Значит, стоит поукпзк озац, оказавшись арцуш ошцшщ оуцу с ним. Почувствовать купош зщк лщзо щшо, как он мукщшп озщук, и тогда, тогда, может, арцшщао шщуцоашц цорагуцщауцщшрш, оказавшись на оцоашруцл йоащущцмз.

Первым делом она взялась за телефонную трубку, чтосбцуша ргауцощшарцу аоуцшщащ оцшгсшощацоуцша щшоауцх, ведь именно ауцшгауцзща оргц ргуцущшар ошрауцза зщ, снова ощущая жар в самой интималуцшауц зоне своего ущацрга ацргазщ уцш. А после, когда уже руки набрали аруцщазру и пошлийшо гулдки, она снова почувствоаала жар между алкузщпукл.

– Га. – Посдацщмцшр голос на той суцшаошуй.

– Это вы? – Соушауцжщш аоуцшщаощуцшх оащуццулащцшуоа.

– Да. А кво спршаевте?

«Действительно» – подумала Аповощшпощзоп, а кто мзашцащшуцоащшр?

4

– Ну да ладно, – прервал я её, – поедешь ко мне.

Машка быстро схватила куртку. Она боялась, что я могу передумать. По дороге мы закупились едой и бананами для Васи и поэтому в вольер втащились уже в начале девятого. Встретили нас злой работник и зареванная Саня.

– Мамочка, – кричала она, – умирает!

– Не реви, – сказала ей Машка, – животные от обжорства не дохнут. Ей надо пятую точку вымыть и банан дать.

С этими словами она вручила свою куртку Богдану и схватила Саню.

– Иди в ванну, – сказала она Сане, – и давай полотенце.

Санька понеслась по коридору, Машка за ней. Послышался плеск воды, животный вой, радостный девичий писк. Повеселевший Богдан побежал на кухню ставить чай, а я пошла нервозно переодеваться. Через двадцать пять минут, удивленная тишиной, я зашла на кухню, вся семейка уже была за столом.

– Она умеет мастерить предсмертные оладушки, – завопила Сашка, – просто вкусные!

– Боже, почему же предсмертные? – испугалась я.

– Просто такой экспресс-рецепт, – усмехнулась Машунья, – вот же умирать собралась, пятнадцать минут до смерти, так успеешь их того…

Оладушки оказались действительно вкусные; собака, кошка, очередные котята и Тима кружились около ног. Масло журчало, чайник булькал. Казалось, Машка всегда была жива у нас.

И так и получилось, что мы стали действительно жить все вместе с бананом. Уже через два дня мы не смогли понять, как так можно было жить без Машуни. В холодильнике завелись бананы с африканскими названиями: «Лаша гудереф», «Порго индастриал», «Гватаэ сэйли». Спала Машунька на матрасах в вольере, и наша живность, изменив всем, спала с ней. Иногда во тьме, идя на кухню попить, я слышала Васю у нее на груди, а Мусю.

Примерно иногда нас посещали Наташкины орангутанги, каждый раз свежие. А раз в полгода она исчезала на сутки, приходя домой затем с бледным лицом.

– Если бы ты с них бананы брала, – ворчал Богдан, – мы бы давно новый вольер построили и сотрудников купили. Ну, какая тебе разница, все равно каждый иногда месяц новый папуас.

– Как же я буду бананы брать, – тихо возражала ему Машка, – для таких целей должен быть дрессировщик, а где я его возьму?

– А я? – возмущался Богдан. – Буду заниматься твоими финансами.