На доводы брата он обычно отшучивался, заявляя, что еще недостаточно зрел для женитьбы. Грегор и в самом деле не понимал, как можно, будучи в здравом уме, выбрать из тысячи женщин всего одну и оставаться верным ей до гробовой доски – а то, что супруге своей (ежели таковая когда‑нибудь появится) Грегор будет верен, было для него само собою разумеющимся.

Однако именно несчастье, приключившееся в семье Раскатовых этой ночью, заставило его взглянуть на слова брата куда серьезней. Жизнь коротка, а на что он тратит ее? Грегор еще раз посмотрел на «Вампира» и неожиданно для самого себя вдруг дал зарок: ежели до конца лета его отношение к Надин Шелиховой не переменится, то он предпримет решительные меры.

До конца лета меж тем оставалось десять дней.

Едва же Грегор остановился на последней своей мысли, словно в ответ на нее, из‑за валуна, облюбованного Наденькой, послышался легкий шорох прибрежной гальки. Грегор тотчас направился туда, уже предвкушая очередную премилую беседу…

Однако вместо Нади он увидел здесь своего племянника. Хмурый, сосредоточенный, с упрямым выражением лица, Максим вынимал из корыта целые охапки жгучей крапивы и толстым слоем раскладывал ее на Надин валун и подле него… Руки его предусмотрительно были одеты в плотные садовые рукавицы, украденные у матушки, должно быть.

– Что ты творишь! – вскричал Грегор и принялся смахивать крапиву с камней. – Убери все немедленно! Она ведь обожжется!

Он почти физически ощущал, как больно будет Наде, когда она своими нежными шелковистыми ладошками станет убирать эту крапиву с камня – а убирать ей придется, иначе она здесь не устроится, Максим верно все рассчитал.

– Ну и пусть! – тот еще более насупился. – Она мою карту изорвала и камни выбросила куда‑то, а я их на целую бескозырку выменял, которую мне с Черного моря привезли.

С камнями и самодельной картой Надя действительно погорячилась: Грегор вспомнил, как они с племянником рисовали эту карту, выверяя с точностью до шага все ориентиры, как Максимка вымачивал ее в чайном растворе, чтобы состарить бумагу, а потом сушил на бельевой веревке… Должно быть, Наденька была задета куда больше, чем он думал, потому так поступила – не из жестокости, а в порыве.

А Максим продолжал, зло хмурясь:

– Никогда ей этого не прощу! Объявляю войну Надьке Шелиховой!

– Она тебе не Надька, а Надежда Дмитриевна! – строго оборвал он племянника. – А выбросила она твои камни, потому что ты без спросу сюда залез. Это Раскатовых участок, пойми, ты сюда разве что в гости прийти можешь… – закончил Грегор уже миролюбивее, пытаясь объяснить мальчику ситуацию.

Но тот хитро прищурился и заявил:

– А вот и не их это участок: их – только до забора. Я в документах батюшкиных читал, что все за забором уже общее! Значит, кто первый занял, тот и хозяин!

– Так она же первая заняла. – Грегор потер висок, потому что у него начала болеть голова.

– А никто не докажет! – высокомерно задрал нос мальчишка и сложил на груди руки. – Это я первый на камне написал, что земля – моя.

Грегор не нашелся что на это ответить. Самое забавное, что формально мальчишка действительно был прав. И вспомнил слова Ольги, которая утверждала, что он дает мальчику слишком много свободы: действительно, в свои восемь лет Грегор и помыслить не мог сделать то, что вытворяет сейчас его племянник. Хотя гувернеры все равно считали его шалуном.

Со вздохом присаживаясь на валун, Грегор лишь сказал удрученно:

– Но она же девушка – уступи. Валунов тебе мало, что ли?

Максим еще более насупился, однако вскоре оставил свое занятие и молча сел на корточки рядом с дядей. Некоторое время они молча сидели так – очень по‑взрослому. Глядя на озеро и думая каждый о своем. По лицу Максимки было видно, что он все еще очень зол на Надю, но борется с этим чувством. Грегору никогда в голову не приходило разговаривать с мальчиком о чести, благородстве, мужском поведении – у них полно было и других, более интересных тем для бесед. Разве что своим собственным поведением и вскользь оброненными фразами он мог подавать пример. И сейчас Грегор был необыкновенно горд тем, что его маленький племянник все же сумел вычленить и усвоить необходимое, чтобы теперь поступить правильно. Словно это достижение было его собственным.