Была ли эта невыносимая карусель сном? Или я стал свидетелем какой-то невероятной технологии, превышающей все возможности человеческого понимания? Возможно, это был пространственный туннель, портал в другую вселенную, где существуют иные законы физики? Или, что ещё более пугающе, это был эффект какой-то чуждой, недоступной моему восприятию энергии… Вопросы накатывали волнами, но ответов не было. Все что меня окружало, лишь – непрекращающееся движение, и пульсирующий в глазах неприятный, местами чересчур яркий свет. Даже мысль о том, что это сон, казалась неутешительной, поскольку он был невероятно реалистичен, я бы даже сказал – почти осязаем. Мои попытки сохранить хотя бы какую-то логику, структуру мыслей, рушились под натиском этого безумного турбулентного потока. Я был потерян не только в пространстве и времени, но и в самой сути своего бытия. Всё, что мне оставалось – это принять абсолютный, поглощающий страх и бессилие, перед неизведанной и бесконечно вращающейся бездной.

Полдень.

– …!

Сознание вернулось внезапным, резким рывком… – Я не умер?

Эта мысль пронзила меня, как электрический разряд, одновременно с едва уловимым звуком – тихим скрипом дерева, доносившимся, как мне показалось, за окном. Мои глаза распахнулись, и в них сразу же хлынул яркий солнечный свет, проникающий сквозь занавески моей крошечной спальни. Золотистый поток света, рассыпаясь по полу, буквально кричал о том, что утро уже вступило в свои права. Я осторожно приподнялся, удивляясь легкости собственных движений, словно тело обновилось, сбросив с себя груз какого-то небытия. Продолжая сидеть в кровати, я тряхнул головой, отгоняя невидимых мурашек, которые ползали по моей коже, вызывая легкий озноб. – Дела… – прошептал я, чувствуя, как нервный смех подступает к горлу. Последнее, что я осознавал – это глубокая, непроглядная тьма, за которой следовала… пустота.

Сейчас же, окруженный знакомыми предметами – потертой деревянной кроватью, старым книжным шкафом, заваленным томами классической русской литературы, обложки которых, казалось, хранят в себе столько же пыли, сколько и тайн, и окном, выходящим на заросший бурьяном забор, я чувствовал себя одновременно и дома, и совершенно потерянным. Воздух почему-то был полон запаха старой древесины и чего-то ещё – едва уловимого аромата, напоминающего лесные травы и высушенную ромашку. Я начинал чувствовать, как к горлу подкатывает истерический смех. Резко соскочив с кровати, я бросил случайный взгляд в сторону двери, и тут же замер, пораженный увиденным. В углу моей спальни, в маленьком, ржавом железном ведре – стояла береза. Не какая-нибудь карликовая разновидность, а настоящее, стройное дерево, под два метра высотой, с гибкими, почти невесомыми ветвями, касающимися потолка. Они грациозно изгибались по периметру потолка, словно шелковые нити, совершенно не ломаясь под собственным весом. Ее листва была нежно-зеленая, и такая свежая, будто бы само дерево появилось здесь буквально с минуту назад. Однако, ведро, в котором она стояла, было слишком мало для такого величественного растения… Его покрывала ржавчина, а местами просвечивался слой грязи. Капли воды, оставшиеся от полива, блестели на металлической поверхности, отражая слабый свет утреннего солнца, светящего из окна. Мозг отказывался воспринимать реальность. Как такое возможно? Я тщательно оглядел взглядом комнату, продолжая стоять возле кровати. Подходить ближе к березе, сейчас казалось мне опасной затеей. Все происходящее было странно, нереально, почти мистически. Возможно ли, что я по прежнему во сне?