– Значит, все вместе, втроём, – уточнял Кротов, – они встречались только на рыбалке?

– Думаю, да.

– А куда они ездили рыбачить? И когда это было последний раз? – записывая в протокол показания, спрашивал следователь.

– Ездили всегда на Припять в Петриковский район Гомельской области, там есть очень хорошие места, последний раз это было две недели назад, на майские.

– А приехав, Юрий ничего не рассказывал, может, было что-то необычное в его поведении? – пытался копать Андрей.

– Ну да… Юра с этой рыбалки приехал какой-то очень грустный, ничего не рассказал, хотя обычно хвастается уловом. Выпил водки и пошёл спать. Но на утро всё было как обычно, и к этому вопросу мы больше не возвращались.

– А на рыбалке они употребляли? – неуверенно спросил Юревич.

– В разумных пределах, конечно, – не поняв, что за вопрос, отвечала Татьяна, – где же вы видели рыбалку совсем без этого дела?

– Понятно, – подытожил Юревич, – распишитесь здесь.

И протянул жене Овчинникова написанный им в ходе беседы протокол. В это время Кротов, досмотревший личные вещи погибшего, сказал, что нужно изъять жёсткий диск компьютера и пару фотографий с их совместных рыбалок, после чего выключил запись на мобильнике. Все важные беседы он записывал, как опытный опер, чтобы потом, в случае чего, можно было всё прослушать и восстановить детали.

Татьяна не возражала по поводу изъятия винчестера и фото, через несколько минут оперативник со следователем вышли из квартиры. Прощаясь у подъезда, Юревич сказал:

– Знаешь, майор, я всё проанализировал и думаю, что это три хорошо спланированных убийства, совершённых какой-то очень продвинутой боевой группой.

– А что вас, товарищ подполковник, натолкнуло на такую мысль? – пытаясь изобразить удивление, спросил Кротов.

– Сам подумай, в три случайных самоубийства трёх друзей или в три несчастных случая не поверит даже школьник. Ежу понятно, что здесь есть тесная связь. Но совершить всё это могла только очень хорошо подготовленная группа. Пришли результаты анализов крови на гормоны всех троих. Так вот, перед смертью у них наблюдался десятикратный всплеск адреналина в крови, что даже теоретически невозможно. Их кто-то очень сильно напугал или шокировал, от этого у пострадавших, кстати, и полопались сосуды в глазах. Сейчас подсоберём материалы, надо будет нам с вами сесть и подумать, как вести дальше расследование. Я, например, не представляю, где и как искать эту боевую группу, укомплектованную такими спецсредствами, что после их применения человек сразу отправляется на тот свет, якобы сам. Ещё непонятнее с мотивом.

– А вы думаете, что это группа?

– Один человек никак, – сделал вывод Юревич, – по времени не получается, минимум двое, но возможно, и трое, только у третьего что-то не сложилось, и он повторил попытку.

– Пожалуй, да… – протянул Кротов.

А сам подумал, что пора бы делиться с ним всей информацией, всё-таки одно дело делают.

– Мы сейчас поднимаем архивы, – воодушевлённо продолжил Андрей, – ищем дело, где бы фигурировали в любом качестве все три жертвы, возможно, здесь за ниточку потянем и нащупаем мотив. Сейчас три опера в архиве трудятся.

– Это очень хорошо, – произнёс Юревич, понимая, что с майором кашу сварить можно, – как что будет, сразу набирай.

– Наберу, – ответил Кротов.

Попрощавшись, они разошлись по машинам. Но как только Андрей сел в свою, раздался звонок. Это был Осипович:

– Кротов, ты где? Немедленно ко мне! – в ярости кричал в трубку начальник, – через 20 минут ты у меня в кабинете, бросай всё и пулей сюда.

Андрей ехал и думал, что там у него ещё могло случиться, неужели ещё кого-нибудь таким же способом замочили и банда киллеров продолжает орудовать по Минску. Но он переключил мысль на беседу с женой Овчинникова и подумал: «А ведь возможен вариант, что причина не в общем деле, а, например, могли же они на рыбалке во что-то вляпаться, – и тут же себя осёк: – Да рыбу или место с кем-то не поделили, и те вызвали из Парижа экипированную спецгруппу, как сказал Юревич, чтобы устранить конкурентов. Припять – река большая, и найти место их возможной стычки будет просто нереально, когда все фигуранты с этой стороны мертвы», – продолжал думать Кротов.