Неожиданно для всех на пути его высочества, после того как люди расступились, осталась одна фигура. Кто-то стоял на коленях на дороге. Полковник Тойр опередил остальных и подошёл к женщине, которая низко наклонилась к земле.

Элюзаль сжала руку Нардэна, испугавшись, что это какая-то ловушка, чтобы остановить его здесь и напасть. Но к женщине внезапно ринулась молодая девушка и схватила её за плечи, пытаясь поднять.

– Бабушка, пойдём, нельзя… – испуганная девушка шептала так, что слышали все. – Вставай!

Но женщина просто вцепилась руками в землю и не уходила.

– Положено отступать с пути его высочества господина Мезамероса, – жёстко объявил Тойр. – Поднимись и уйди.

Полковник уже наклонился к женщине, намереваясь убрать её с дороги, но голос принца остановил его:

– Тойр, не надо.

И тишина вокруг стала невероятной для огромной толпы, растянувшейся на сотни метров. Все наблюдали за тем, как его высочество в окружении бреган дошагал до женщины.

Нардэн оглядел её. Нимранка была стара, волосы совсем седые и морщины на лице глубокие. Но Цангр следил за ней внимательно. А Элюзаль внезапно узнала девушку. Это была одна из трёх, которых привели принцу на трапезу.

– Почему ты меня остановила? – спросил Нардэн.

Такой поступок действительно слишком смелый. Так рисковать своей жизнью стоит ради чего-то важного, не иначе.

Тишина в толпе прерывалась только дыханием людей. Девушка замерла перед принцем на коленях и её дрожь была хорошо видна. А седая нимранка, наконец, подняла взгляд и направила его прямо в глаза Нардэна. Элюзаль удивилась этому. Ведь без разрешения смотреть в глаза эгрессера нельзя.

– Господин мой… если послушаешь, что я скажу, – хрипло прошептала женщина, – боги подарят тебе улыбку.

Нардэн испытал интерес при этих словах. Нимранка сказала очень необычную фразу. Но для людей, наблюдающих происходящее, они были всего лишь словами и очень вольными по отношению к эгрессеру. Поэтому его ответ удивил ещё больше.

– Я хочу улыбку богов, – произнёс принц. – Я послушаю тебя. Говори.

Элюзаль прижалась к Нардэну на всякий случай, закрывая его грудь своей спиной, а сама неотрывно следила за женщиной. Та внезапно вздохнула, словно бы с облегчением и радостью, и её голос задрожал:

– Вчера мою внучку забрали на трапезу. Я попрощалась с ней. Великая честь исполнить заповедь кормления для эгрессера.

Нимранка снова наклонилась к земле и опять подняла голову, глядя Нардэну в глаза:

– Но этой же ночью она вернулась домой и сказала, что господин Мезамерос отпустил её, не тронув ни её тока, ни её тела. Она сказала, что господин не тронул ни её, ни других.

Элюзаль почувствовала напряжение. Женщина говорила опасные слова. Но Нардэн смотрел на неё внимательно и не останавливал.

– Я благодарю богов и тебя… – нимранка подняла руки к небу, а потом протянула их к принцу, – благодарю за жизнь, сохранённую тобой. Истинный господин бережёт жизни.

Внучка женщины, окончательно испугавшись, зажала её рот рукой и сама, едва дыша, заговорила:

– Простите, господин, это моя бабушка, она очень стара, её разум совсем покинул её, она не знает, что говорит… Простите её…

Шёпот волнения охватил толпу. Ближние ряды передавали дальше то, что услышали. А это была страшная ересь! Ведь женщина благодарила за то, что эгрессер не принял жертву, не совершил кормление, не позволил последователю исполнить заповедь учения Мезамероса. Это его право – забрать жизнь, а отдать – благодарная обязанность для последователя. Если господин не принял жертву, то благодарить за это нельзя. Значит, жертва была недостойна его.

– Не закрывай ей рот, – мягко произнёс Нардэн. – Пусть говорит.