Ребята подошли и встали перед ним с высоко поднятой головой.

–

Здорово, Арен, – протянув руку, поздоровался Али.

–

Привет, дорогой, – пожимая ему руку, с чванством ответил тот и, перекинув взгляд на Малика, прибавил, – так это он?

–

Да, – положив руку на плечо друга, ответил Али.

Арен окинул Малика быстрым и изучающим взглядом, будто торгаш с восточного рынка, оценивающий качество заморского товара. И от этого юноша был слегка смущён, но старался не показывать это в лице.

–

Что ж… – нарушив своё молчание, произнёс Арен. – Я беру тебя. Можешь приступить к работе прямо сейчас.

Глаза Малика засияли счастьем, и он не скупился на благодарность.

–

Правила поведения и всё, что касается работы, – обратился Арен строгим тоном хозяина, – тебе объяснит Али. Приступайте!

После он отошёл к рабочим, которые роптали в ожидании своего жалования.

–

А он ничего мужик, – смотря ему вслед, сказал Малик.

–

Говорил же, что возьмёт, – с ласковым упрёком произнёс Али, – а ты волновался.

Автор предлагает читателю ненадолго остановить своё внимание на нашем новом герое – Малике.

Броманс между Али и Маликом берёт своё начало ещё с первого класса. Их дружба имела быть тем образцом, кой описывают поэты в своих прозах, а художники на картинах. А генезисом такой дружбы стал конфликт с участием глупого спора. Так случается, когда сталкиваются два экспансивных характера и мысли.

–

Ты смел! И если сегодня обойдёмся без фингалов под глазом – стану тебе другом! – сказал в тот день Малик. На что Али улыбнулся и засучил рукава.

Будучи тинэйджерами, они дали клятву верности своей дружбе, совершив ритуал, который навсегда соединил их в оковы дружбы. Каждый из них, сделав неглубокий надрез на своей ладони, пожал другому руку.

–

Теперь, – гордо сказал Али, чувствуя в руке тёплую кровь приятеля, – мы с тобой братья по крови.

Малик глубоко уважал Али и Хабиба, как своих братьев. В силе духа и нравственности он не уступал никому. В нем начисто отсутствовало корыстолюбие, и в редких случаях, когда ему не хватало красноречия, он применял силу. Будучи флегматиком, Малик, так же как и друзья, воспитывался под бдительным надзором строгого отца, партийного члена ЦК и ярого сторонника всей коммуны социализма, но, к сожалению, покинувшего этот бренный мир раньше срока.

Юному Малику, которому в ту пору исполнилось всего пятнадцать лет, этот день запомнился серым небом над кладбищем, куда на похороны пришли все родственники и друзья семьи.

–

Я знаю, как тебе сейчас трудно сынок, – положив руку на плечо юноши, сказал Мустафа, – однако трудное детство формирует сильный характер мужчины, а ты – сын своего отца. Он был справедливым и мудрым человеком. Мы дружили с ним, и я знаю его лучше, чем остальные. И скажу тебе одно Малик: у тебя есть на кого равняться. Всегда стремись во всем походить на него, и уверяю тебя, что ты не останешься вне удел.

Малик слушал его не поднимая головы, чтобы не показывать своих слёз.

–

Знай, – продолжил Мустафа, – Ты не одинок. У тебя есть друзья, и двери нашего дома всегда открыты для тебя.

Юный Малик бросился в его объятия и сквозь слёзы поблагодарил за поддержку, почувствовав всю искренность этих слов.

Зарплаты матери – воспитательницы детского сада, едва хватало, чтобы свести концы с концами, и спустя какое-то время после смерти отца Малик рассказал Али, что его семью теснят финансовые трудности и попросил помочь ему с работой.

Склад, на котором работали ребята, принадлежал, как мы уже поняли – Арену Гаспаряну.

После распада СССР он, как человек предприимчивый и дальновидный, выкупил у государства один из стояночных пунктов, который в советское время служил переправой и стыковкой товарных поездов для дальнейшей отправки их в Чечню и Осетию.