–

А откуда по-вашему тут появилась это яблоко? А?

На что те двое развели руки в стороны и покачали головами.

Выпустив из ноздрей раздражение в виде горячего воздуха, Али стал изучающе разглядывать яблоко и, рассмотрев его со всех сторон и не приметив ничего необычного, он откусил приличный для своего рта кусок.

И в этот миг, когда все рецепторы его языка вкусили кислосладкий вкус плода, вдруг подул сильный ветер, который взволновал листву и напугал всех птиц вокруг, что стаей устремилась ввысь.

Златовласая девочка ойкнула от испуга и прижалась к брату, который был напуган не меньше неё.

–

Ха, – усмехнулся Али, – трусишки. Это всего лишь ветер, не более того.

Однако слова его шли вразрез с тем странным чувством, что взъерошено зашевелилось у него в груди, когда он вновь взглянул на яблоко, которое начинало принимать неестественно ядовито-зелёный окрас. Али снова вперил в него взгляд, который отчётливо выдавал его апатию.

–

Что с тобой, Адеш? – сразу приметив смену его настроения, спросила девочка.

–

Н-ничего… – почёсывая затылок, протянул тот неуверенно, а после брезгливо выбросил яблоко в урну и выплюнул его остатки изо рта. Затем, снова оглядевшись по сторонам, он добавил: – Пошли домой.

Взявшись за руки, трое детей пошли по тропинке парка, напевая весёлые песни и периодически устраивая себе в пути незамысловатые забавы, что переходили в детские шалости.

Автор предлагает избежать утомительных рацей о ювенальной поре наших героев и пройти вперёд, продолжить эту повесть с иного листа, совершив всего-навсего шажок в беге времени.

Не успел люд меркантильный и глазом моргнуть, как дети четы Гусейновых, без метафизического преувеличения, выросли в воистину прекрасных созданий. Все знакомые и родные семьи восторгались ими и не переставали удивляться тому, какие они разные.

Его чёрные и выразительные глаза смотрели твёрдо и сурово, а красивые мужские черты лица дышали силой и здоровьем натуры, что были бесстыдно-прекрасными. Рождение семимесячным не стало для него помехой, чтобы овладеть крепким и выносливым телом, и это стало ему наградой за усердные тренировки и той самоотверженности, с какой он брался за любой спортивный снаряд. И вот уже к шестнадцати годам он был так силён и хорош собой, что парни взрослее него не желали испытывать судьбу, а одним своим взглядом он ввергал в огонь греховных помыслов любую девушку, каких бы высоких нравов та ни была. Именно в такого красавца вырос наш главный герой – Али, который не кичась своими достоинствами, оставался простодушным в манерах и в речах, с ловкостью находя общий язык с людьми, и которого в полной мере описывало понятия – ригоризм.

Ещё с детства он питал страсть к живописи, и тому рвению, с которым он принимался за самостоятельное изучение всех азов искусства, мог бы позавидовать сам Рафаэль. И перфекционизм в этом деле всё же помог ему стать настоящим мастером кисти и мастихина. Его прекрасные полотна гармонично дополняли интерьер дома и даже школы, придавая их скучным стенам живой окрас.

Бытует мнение, что каждый художник сумасшедший по- своему, а если говорить о безумстве нашего героя, то оно заключалось в том, что он заводил себе тетрадки и брался рисовал карандашом чёрно-белые картинки, события, что происходили с ним за день. И когда родители, увидев его «странные» работы, спросили, зачем он это делает, Али ответил:

– Мама, многие люди заводят дневники. Я же предпочитаю рисовать свой день. Лучше ещё раз взглянуть на прожитый тобой миг в картине, нежели прочесть его в словах.

Получив столь простой, но ёмкий ответ, родители больше не стали предвзято относиться к странностям своего старшего сына и вполне равнодушно относились к тому, что тетрадки уже с трудом вмещались в комод, в шкаф его комнаты.