– Ты сам-то за свой синдикат не боишься? – физиономия штатского порозовела, – мы ведь тоже кое-что раскопали. Сколько там гастарбайтеров на тебя батрачат?

– Это вы что-то путайте, дяденька, – Генка обезоруживающе улыбнулся. – Гастарбайтеры какие-то…

– Не виляй, парень! Вон у тебя сколько аппаратуры! Ксерокс, принтер, сканер с камерой. И АПС явно не дешевый. Интересно, на какие такие денежки ты все это приобрел?

– Не ваше дело!

– Ошибаешься, очень даже наше. Думаю, пороемся в твоем «винте», много чего интересного сыщем.

– Ищите, ищите!

– Я что-то не понимаю… – начал было участковый, но штатский снова его перебил:

– Зато я понимаю! Парнишка умничает, цену себе набивает. Не его бы возраст…

– Ну? – Генка напыжился. – И что бы, если б не мой возраст?

– А вот увидишь… – штатский достал из кармана кусачки. Тяжело посмотрел на Генку. – Ты, может, и умник, да только не радуйся прежде времени. От сети, уж извини, я тебя отключу.

– Ага, – кивнул Генка. – Только осторожнее. Там у нас коммутатор на лестнице, – «выделенка» сразу на троих, не перепутайте.

– Не перепутаю…

Пощелкивая кусачками, штатский вышел из квартиры. Участковый нервно подмигнул Генке.

– Чего язык-то распускаешь? Еще пугать вздумал!

– Он первый начал.

– Сам, значит, виноват.

– Да ладно, не переживайте, – Гена пересел на стул, на котором до этого располагался штатский, по-хозяйски забросил ноги на компьютерный стол. – Ну, побаловался разок, с кем не бывает.

– Значит, все-таки взламывал этих парней?

– Какой там взлом, – пощупал чуток, и всех делов. За что сажать-то!

– Ох, и дурак ты, братец! – сняв с себя фуражку, Александр Витальевич карикатурным, сотни раз обыгранным в фильмах движением, обтер лоб платком. Генка мстительно хмыкнул. Тот, кто придумал фуражки, явно не заботился о комфорте служивых.

– А с Шушей у тебя какие отношения?

– Никаких.

– И снова врешь, – участковый покачал головой. – Он же здоровенный лоб, да еще срок имел!

– Так это давно.

– Он и сейчас с криминалом водится, на рынке вечно трется.

– Ну и что? Зато чемпион города по кик-боксингу.

– Ага, вот ты и держишься за его подол.

– Никто не держится! Я с братом его в одном классе учусь, только и всего.

– И с братом нечего водится. Нашел себе дружка!

– Сын за отца не ответчик. А брат – за брата.

– Это как сказать… – Александр Витальевич приблизился к окну, цепким взором обежал знакомый до последней проплешины двор. Внизу на лавочке общались старушки – как водится, переливали из пустого в порожнее, жаловались на болячки, ругали больницы. Глядеть на них было одно удовольствие – сухонькие и упитанные, сгорбленные и неравнодушные. Участковый подумал, что скоро таких в стране не останется вовсе. Либо выведут, как моль, либо сами начнут следить за фигурами, красить волосы, подтягивать кожу и заниматься фитнесом. Лавочная дружба канет в небытие.

– Мда… – он грузно развернулся, ногой тронул стоящий у стены чемоданчик. – А это у тебя что?

– Проектор для фотопечати.

– Здорово! Я тоже когда-то любил печатать фотографии. Сколько ночей за кюветами провел!

– Если хотите, забирайте.

– Как это?

– А просто. Взяли, подняли и унесли.

– Ишь как просто! Не жалко?

– А чего жалеть! – Гена пожал плечами. – Еще и катушечный магнитофон где-то пылился. То ли «Астра», то ли «Яуза». Если надо, отдам. Мне этот гроб тоже ни к чему. Сейчас главный бог – цифра.

– Ага, знаю. Флэшки, «сидишки»…

– «Сиди» – уже на свалке. Давно «дивиди» идет. Только это тоже лет на пять-десять максимум. Потом кристаллы рынок забьют. Или какая-нибудь оптобиология. Так что забирайте.

– Легко же ты вещами бросаешься, – участковый кивнул на заставленный аппаратурой стол. – Мужик-то правду говорил, – не на родительские деньги куплено.