– Здесь внимательнее, – предупредил Вадим, обернувшись к Артёму. – Смотрим, куда идём. Можем порезаться.

– Это понятно, – буркнул Артём, безуспешно распутывающий завязки под подбородком, которые одним неловким движением рук хозяина из потешного бантика превратились в тугой узел.

Охваченная беспокойством Алиса кивнула и крепче сжала ладонь Вадима.

– Верес, а почему ты пришёл именно сюда, если не секрет? – непонимающе пожал плечами Артём, так и не справившись с узлом и оставив всё как есть. – Река – это далеко не зеркало. И картинки в ней не самые чёткие.

– Мне не нужны зеркала, Артём, – обойдя стороной кучу битых бутылок, отозвался Вадим. – Мне нужны только отражения. И качество их именно сейчас не имеет для меня никакого значения. Важно количество. А река – это такое гигантское скопище всевозможных городских отражений, что и искомое мною, скорее всего, здесь есть. Ведь вода особый проводник для них. И потому любая мелкая лужа даже на окраине со своей памятью доступна мне прямо отсюда. Главное, чтоб меня впустили в эти самые отражения. И выпустили.

Тут под ботинками вновь проскрипели осколки стекла, и ещё одна лестница осталась за спинами ребят, а впереди показался долговязый бурьян, что шумел, раскачиваясь на ветру. Решительно раздвинуть сухие стебли и шагнуть в щетинистые заросли первым, было не самой блестящей идей Вадима в этот день. Кроссовок его сразу чавкнул, хватил ледяной жижи и мгновенно промок насквозь. Парень рывком высвободился из рук Алисы, преградив ей дорогу собой, и тут же запрыгнул на сухой пяточек из асфальта чуть правее от лужи. Он был недоволен собой и собственной несобранностью сегодня и без отговорок залепил самому себе минус. Друзья обошли его стороной и, умудрившись даже подошвы не испачкать, уже выбрались из бурьяна, а он всё так и пыхтел от недовольства к себе и болоту под ногами, пока не услышал удивлённый возглас Алисы:

– Ого, смотрите, что здесь!  Настоящая выставка самобытного искусства под открытым небом!

Едва Вадим обернулся, как у него дыхание перехватило от восторга. Он победно щёлкнул пальцами и чуть улыбнулся. Казалось, удача вновь на его стороне.

– Тут не поспоришь, Алис, – хмыкнул он, в три прыжка добравшись до девушки. – Редкостные экспонаты. Я бы даже сказал, штучные.

Это было именно то, что Вадим искал – высокая бетонная стена, которая тянулась вдоль всей набережной, от пола до верха исписанная граффити: от одинокой идиотской фразы о безответной любви до глобальных полотен о смысле жизни. Настенная живопись пестрила красками и образами. Здесь по соседству теснились нескладные люди, бесформенные животные и непонятные существа с витыми рогами, клыками и копытами, извивающиеся в огне. Настроение Вадима тут же улучшилось.

– Не то демоны в аду куражатся, – усмехнулся раскрасневшийся Артём. – Не то козлов жарят.

– Я больше склоняюсь к козлам, – пренебрежительно заявил Вадим. – Второразрядное искусство. Да и создатели этих творений, похоже, далеки от классического видения мира и себя самих. Экспериментаторы, так сказать, а на деле бездари.

– Точно! – восторженно воскликнул Артём. – Хотя, если уж честно, творец до демонов почти дотянул и…

– Ага, – перебила брата Алиса. – Рога и копыта у этих сущностей, конечно, есть, но цельный образ падших ангелов вызывает даже у меня не страх, а смех.

– Ошибочка здесь, Артём, – прыснул Вадим. – С демонами умеючи обращаться нужно, искусно, как и с козлами.

Искорка лукавого взгляда блеснула из-под ресниц Алиса, а Артём расхохотался. Вадим же лишь сдержанно улыбнулся и принялся исследовать неприглядные шедевры.